Суверенитет экономический и духовный – о взаимосвязи
Восстановление государственного суверенитета России – одна из важнейших задач, которая решается в ходе боевых действий на Украине. Государственный суверенитет означает полноту и нераздельность власти государства на всей его территории, самостоятельность в проведении внешней и внутренней политики.
Важность экономического суверенитета объяснять не нужно. Это понятие означает способность правительства страны принимать решения независимо от решений, принимаемых правительствами других стран. Решения, формирующие такую экономику, которая способна быть не подверженной внешним санкциям и давлению, производить достаточную номенклатуру товаров, поддерживать уровень жизни населения при постоянном развитии.
Ведь когда вводятся санкции? Тогда, когда их инициаторы уверены, что они достигнут своих целей. Имеет ли смысл вводить ограничения, например, на поставку мяса обезьян в Россию? Нет, от таких санкций икто не пострадает. А вот ограничения на поставки высокотехнологичной продукции ущерб нанесут.
Классифицировать суверенитет можно и так: суверенитет мирного времени и суверенитет в условиях форс-мажора, в обстоятельствах непреодолимой силы. Состояние общественно-государственного организма отчетливее всего проявляется в кризисных ситуациях, во время войн. Когда государство способно сохранить суверенитет при агрессивных попытках извне его отобрать.
Когда бессмысленно вводить санкции против государства? Когда оно способно жить в условиях автаркии. Не «жить в условиях автаркии», а обладать такой способностью и при необходимости уметь ею воспользоваться.
Стран, которые обладают таким потенциалом (способность жить в условиях автаркии) всего несколько на планете. Россия одна из них – обладает избыточными природными ресурсами, технологиями, позволяющими производить значительную часть необходимой продукции. Недостаток – пожалуй, только в ограниченных людских ресурсах, и это серьезная проблема: 140 млн человек – не самодостаточный внутренний рынок, позволяющий производить всю номенклатуру продукции. Но здесь можно опираться на страны-партнеры, не присоединившиеся к санкциям.
Да России и не придётся переходить в состоянии автаркии, так как в сотрудничестве с ней заинтересованы другие страны. Россию невозможно игнорировать, без её ресурсов невозможно обойтись, но можно попытаться – такие попытки на протяжении истории всей истории предпринимались. А сейчас мы видим ещё одно посягательство на суверенитет России – установлением потолка цен на российский природный газ.
Способность производить всё необходимое в свою очередь обеспечивается наличием природных и людских ресурсов и, конечно, промышленного и научно-технического потенциала, который создаётся в результате принятия адекватных экономических решений. Так вот оказывается, способности национального правительства принимать решения независимо от решений, принимаемых другими правительствами, недостаточно.
Специальная военная операция ВС РФ на Украине идёт уже 10 месяцев, страна нуждается в новых производствах, в новой экономической модели. Да, планы Запада по развалу страны не осуществились. Курс рубля не дошел до 200 за доллар, в полной международной изоляции Россия не оказалась, необходимая продукция, особенно в сфере электроники, поступает по параллельному импорту, либеральная оппозиция находится в кризисе или в отъезде.
Однако многие ключевые проблемы не решены. Это видно по деятельности Центробанка или Минфина, в компетенции которых профинансировать всё, что требует фронт. Однако российский ЦБ продолжает жить в системе координат, которые были созданы не в интересах России, а против интересов России.
У нас по-прежнему действует т. н. currency board – курс национальной валюты зависит от иностранной валюты, пришедшей в страну. Мы так и не перешли на торговлю за рубли, мы так и не запустили ценообразование в рублях по расчетам за российские углеводороды. Руководство страны говорит о прекращении поставок нефти тем странам, которые попытаются вводить потолок цен, а ЦБ заявляет, что будет учитывать потолок при составлении своих прогнозов…
Вместо целевой эмиссии под символические проценты для развития производств, которые должны были бы выпускать необходимую продукцию для фронта, Минфин выпускает долгосрочные (02.11.22) облигации с 25% скидкой, объясняя, что «...для удовлетворения спроса инвесторы потребовали от Минфина повышенной премии».
Более того: Банк России 29 ноября 2022 года заявил, что может рассмотреть либерализацию валютного контроля в отношении недружественных стран в ответ на смягчение санкций… А ведь эти страны ограбили Россию более чем на 300 млрд долларов! По итогам 2022 года, как заявляет ЦБ, отток капитала за рубеж может составить 250 млрд долл. – рекордный показатель более половины расходной части бюджета страны…
Против нас бывшие сторонники свободного рынка ведут борьбу «административно-командными» методами, меняя ими же установленные правила, а наши финансовые власти настаивают на соблюдении «рыночных принципов» и поддержании благоприятного инвестиционного климата для иностранных инвесторов (а то они доверие к нам потеряют).
Как дошли до потери суверенитета европейские страны, которым стабильное сотрудничество с Россией приносит только выгоду? Можно ли было недавно представить, что руководство некогда великих европейских держав – Германии и Франции – будет действовать вопреки здравому смыслу, вопреки интересам своего населения, своего бизнеса? Те или иные решения принимают конкретные люди, но решения, принимаемые наверху, не всегда идут на пользу государству и народу. Почему те, что «наверху», так действуют? Причины могут быть разные – от безразличия к судьбе Отечества в сочетании с личной корыстью до подверженности шантажу.
В России значительная часть лиц, ответственных за принятие решений, имеют в сознании тяжелое наследие 90-х, когда и Конституция России писалась при участии «специалистов» из USAID***, и приватизация проводилась под контролем и в интересах зарубежных «партнеров», и модель российской экономики формировалась не в интересах России. А для воспроизводства такой системы создавались специальные учебные заведения, ковавшие кадры «иноагентов»….
И это уже касается духовного суверенитета.
В Европе десятилетиями шло формирование политического класса: фильтровались студенческие сообщества, продвигались отдельные личности, воспитанные определённым образом. А те, кто шел против заданного течения, дискредитировались, уничтожались морально.
Деградация европейской политической элиты, которую мы сейчас наблюдаем, стала результатом кропотливой многолетней работы. Сейчас, даже если возмущенные падением уровня жизни, ценами на коммунальные услуги, температурой в своих жилищах граждане стран Евросоюза выйдут на улицы с требованиями смены руководства, им не на кого будет менять нынешних правителей.
Запад делает ставку на долгосрочное противостояние с Россией, многолетнюю войну на истощение и организацию внутреннего бунта с опорой на недовольстве не вооруженного идеологией населения. И без восстановления духовного суверенитета восстановить государственный суверенитет невозможно.
Духовный суверенитет на уровне общества – это совокупность нравственных, религиозных, исторических, семейных, убеждений, определяющих основу бытия общества. Это часть коллективного сознания, проявляемая в отношении народа к самому себе, к истории своей страны, ее настоящему и будущему. Необходимы общие цели, преобладание интересов Отечества над личными – то, чем всегда отличалось русское общество как во времена империи, так и в советскую эпоху.
Такой подход должен поселиться в сознании граждан. Хотя бы потому, что против нас ведется война на истребление, на уничтожение народа и государства.
ВАЛЕНТИН КАТАСОНОВ
Грозит ли России милитаризация экономики?
У блока НАТО более чем двадцатикратное превосходство над Россией по показателю военных расходов
В Москве под руководством Верховного главнокомандующего Вооруженными силами РФ Владимира Путина 21 декабря прошло расширенное заседание коллегии Минобороны России. В. Путин выступил с докладом, где сформулированы ключевые задачи по укреплению обороноспособности страны в условиях усиления международной напряженности. Среди них: поддержание высокой боевой готовности ядерных сил, укрепление потенциала высокоточного оружия, ритмичное переоснащение армии и флота, внедрение новых форм и способов действий войск, применение искусственного интеллекта (ИИ) в вооружениях (роботизированные комплексы, беспилотники, автоматизированные системы управления).
Путин отметил, что многие страны мира поддерживают свои вооруженные силы за счет помощи Запада, и их зависимость от этой помощи растет из года в год. России также надо укреплять свой военный потенциал, но она это делает за счет своих внутренних ресурсов.
А далее Путин сказал: «Мы не будем заниматься милитаризацией страны и милитаризацией экономики…» И тут вопрос: можно наращивать военный потенциал и при этом не заниматься милитаризацией экономики? Милитаризация экономики означает процесс военно-экономической мобилизации, который предполагает более полное использование всех имеющихся ресурсов для последовательного наращивания военного потенциала. И, скажем, увеличение бюджетных расходов на оборону хотя бы на 1 процент уже можно назвать процессом милитаризации.
В докладе Верховного главнокомандующего сказано: «У нас нет никаких ограничений по финансированию. Страна, Правительство дают всё, что армия просит, всё». Вероятно, мысль состоит в том, что мы не будем доводить российскую экономику до высокого уровня милитаризации, нам не нужна высоко милитаризованная экономика, а слова «милитаризация страны» и «милитаризация экономики» в контексте доклада надо понимать как такое состояние страны и экономики, когда на военные цели используется количество ресурсов, превышающее некоторое нормативное значение.
А что же считать нормой, или целевым показателем? Вопрос непростой. Степень милитаризации экономики чаще всего оценивается с помощью показателя величины военных расходов страны по отношению к ее валовому внутреннему продукту (ВВП). Обычно эксперты оценивают степень милитаризации экономики страны, сравнивая относительный уровень ее военных расходов с аналогичными показателями других стран. Подобные сравнения являются непростым делом.
Сопоставлением военных расходов разных стран занимаются многие ведомства. Например, ЦРУ США. Международные сопоставления военных расходов публикуются в издании CIA World Factbook, Military expenditures.
Занимается подобными сопоставлениями и Международный институт стратегических исследований (International Institute for Strategic Studies, IISS) в Лондоне, связанный с британской разведкой MI-6. Оценки абсолютных и относительных уровней военных расходов разных стран публикуются в ежегодном бюллетене «Военный баланс» (The Military Balance).
Наконец, самым авторитетным источником считается Стокгольмский институт исследования проблем мира (Stockholm International Peace Research Institute, SIPRI). С 1969 года Институт выпускает ежегодник SIPRI Yearbook, в котором дает мировую панораму военных расходов. Считается, что SIPRI более независим в своих оценках, чем ЦРУ США и IISS, поэтому эксперты предпочитают опираться на его статистику.
Последние полные данные по военным расходам в мире у SIPRI – на 2021 год. В указанном году мировые военные расходы составили 2.113 млрд долл. Среди всех стран SIPRI выделил топ-40 по наибольшим абсолютным размерам военных расходов. Этот список начинается с Соединенных Штатов и заканчивается Румынией. На топ-40 пришлось 93% мировых расходов на оборону. Россия уже несколько лет в списках SIPRI занимает пятое место. Ниже приведены данные по военным расходам стран из списка топ-5 (табл. 1).
Табл.1. Военные расходы ведущих стран мира в 2021 году.
| Страна | Расходы, млрд. долл. | Доля от ВВП страны, % | Доля от расходов в мире, % |
| США | 801,0 | 3,5 | 38,0 |
| Китай | 293,0 | 1,7 | 14,0 |
| Индия | 76,6 | 2,7 | 3,6 |
| Великобритания | 68,4 | 2,2 | 3,2 |
| Россия | 65,9 | 1,1 | 3,1 |
Источник: SIPRI Fact Sheet April 2022 «TRENDS IN WORLD MILITARY EXPENDITURE, 2021»
Итак, Россия, занимая пятое место в списке SIPRI, имела долю в мировых военных расходах, равную 3,1%. По величине военных расходов РФ отставала от США более чем в 12 раз. Хотя она и была на пятом месте, но ей в затылок дышали сразу несколько стран (млрд долл.): Франция – 56,6; Германия – 56,0; Саудовская Аравия – 55,6; Япония – 54,1; Южная Корея – 50,2.
Сегодня России противостоит более пятидесяти стран и территорий (согласно списку «недружественных государств», составляемому правительством РФ). В том числе 30 стран НАТО. На долю только первых десяти стран-членов этого блока (с наиболее высокими военными расходами) пришлось 55,6% мировых военных расходов (кроме США и Великобритании в эту «десятку» вошли Франция, Германия, Италия, Австралия, Канада, Испания и Нидерланды). В целом по всем странам НАТО превосходство над Россией по показателю военных расходов более чем двадцатикратное. А ведь у Вашингтона есть и другие союзники, не входящие в НАТО, с очень немаленькими военными бюджетами (Япония, Южная Корея).
Следует обратить внимание на очень невысокий относительный уровень военных расходов в России. Он самый низкий среди стран топ-5. По сравнению с США – в три с лишним раза ниже. И в два раза ниже, чем у Великобритании.
Если этот показатель взять в качестве критерия степени милитаризации экономики, он оказывается крайне низким. И не только по сравнению с остальными фигурантами топ-5. Назову некоторые страны, у которых относительный уровень военных расходов даже выше, чем у США (%): Кувейт – 6,7; Саудовская Аравия – 6,6; Алжир – 5,6; Израиль – 5,2; Греция – 3,9.
Украина в 2021 году имела относительный уровень военных расходов, равный 3,2%, почти в три раза выше, чем у России.
SIPRI также рассчитал средний по миру относительный уровень военных расходов в 2021 году. И он оказался равным 2,2%. Получается, степень милитаризации экономики России в 2021 году была в два раза ниже среднемировой. Вряд ли это можно считать нормальным. По данным Минфина России, в 2021 году бюджетные расходы на оборону составили 3,57 трлн руб. По утвержденному на 2022 год оборонные расходы были запланированы в размере 3,51 трлн руб., но в связи с СВО они были увеличены. Ожидается, что по итогам 2022 года они составят 4,68 трлн руб., превысив уровень прошлого года на 1,11 трлн руб., или на 31%. Расходы на оборону на следующий, 2023 год определены в размере 4,98 трлн руб. Это уже больше, чем в 2021 году на 39%. Конечно, такая динамика оборонных расходов у здравомыслящего российского гражданина может вызвать лишь положительную реакцию. Однако даже грубый подсчет (с учетом ожидаемого снижения ВВП) показывает, что в 2022 году относительный уровень военных расходов составит 1,4-1,5% ВВП. В следующем году – немного более 1,5% ВВП. Т. е. по-прежнему российский показатель остается заметно ниже среднемирового показателя за прошлый год. А ведь, судя по всему, среднемировой показатель будет расти; все ведущие страны мира (США, Китай, Индия, Великобритания и др.) заявили, что будут наращивать свои военные приготовления.
2022 год знаменателен тем, что с него в мире начинается такая же гонка вооружений, как в годы холодной войны.
Российской экономике высокая степень милитаризации не грозит, ей грозит крайне низкая степень милитаризации по сравнению с другими странами. В условиях противостояния с коллективным Западом это может создать смертельную угрозу.
ВАЛЕНТИН КАТАСОНОВ
Банковский сектор России и отложенный эффект санкций
Та модель банковской системы, которая была навязана нам три десятка лет назад, ведет Россию в тупик
Банковский сектор российской экономики, наверное, раньше других почувствовал последствия санкций коллективного Запада. Санкции были адресными, направленными против конкретных банков.
Самые жёсткие блокирующие санкции коснулись банков, включенных в SDN-лист (SD – Specially Designated Nationals, или «специально назначенные лица») – черный список физических и юридических лиц, с которыми гражданам США и постоянным жителям страны запрещено вести бизнес. Включение в SDN-лист означает для банка заморозку его активов в США и запрет на расчеты в долларах с любыми американскими контрагентами. Также нельзя покупать иностранные акции и валюту через брокеров этих банков. И конечно, блокируются операции через систему СВИФТ.
В SDN-лист попали следующие российские банки: Сбербанк, ВТБ, Альфа-Банк, Промсвязьбанк, «Открытие», Совкомбанк, Новикомбанк, Транскапиталбанк, Инвестторгбанк. Дальневосточный банк. Против ряда российских банков наложены частичные американские, британские и европейские санкции: Газпромбанка, Россельхозбанка, СМП Банка, Уральского банка реконструкции и развития, банка «Россия» и ВЭБ.РФ. Всего к началу мая под полными или частичными санкциями оказалось двадцать кредитных организаций. Почти все они – крупные (по российским меркам, входящие в топ-50). Из топ-15 российских банков под санкции не попали лишь Райффайзенбанк, ЮниКредит и Тинькофф банк.
Коллективный Запад на месте не стоит. В девятом пакете (обнародован в декабре) санкции расширены в отношении трех российских банков: Московского кредитного банка (МКБ), Всероссийского банка развития регионов (ВБРР) и Дальневосточного банка.
Крах российской банковской системы мог начаться уже весной. Каковы масштабы заблокированных активов российских кредитных организаций, никто толком не знает. За исключением тех кредитных организаций, которые стали жертвами таких заморозок, и Центробанка России. Топ-менеджер банка из первой пятерки, у которого «Коммерсантъ» брал интервью на условиях анонимности, признал, что для его банка это «сотни миллиардов рублей». Банк России не раскрывает и данные об объемах замороженных за рубежом активов российских коммерческих банков.
Уже с конца февраля ЦБ вмешался в это дело, приняв ряд решений, амортизирующих негативные для коммерческих банков эффекты санкций. Были ослаблены или даже временно отменены некоторые нормативы деятельности кредитных организаций. Большинство введенных Банком России послаблений означали льготы по достаточности капитала, позволявшие поддерживать уровни кредитования как в корпоративном, так и в розничном сегменте. В конце февраля произошло резкое обесценение многих бумаг в портфелях коммерческих банков, но Центробанк разрешил фиксировать в финансовой отчетности ту стоимость, которая была до 24 февраля.
Очень существенной мерой по спасению банков стало решение Банка России о том, что кредитные организации с марта до конца года прекращают публикацию своей финансовой отчетности. Вероятно, данная мера преследовала цель не допустить паники среди клиентов кредитных организаций. Управляющий директор «Эксперт РА» Юрий Беликов так прокомментировал это решение: «Засекречивание отчетности кредитных организаций и других участников финансового рынка преследовало не только и не столько контрсанкционные цели. В первую очередь отсутствие информации о финансовом положении было призвано минимизировать панику клиентов и контрагентов».
Три десятилетия нам говорили о том, что выстраиваемая в России рыночная экономика – это прозрачность всех участников рынка, и в первую очередь банков. И вот с февраля банки все стали похожи друг на друга своей непроницаемостью. Кстати, банки уже начали привыкать к такому своему статусу. И проявляют нежелание вновь стать «транспарентными» в новом году. Понятно, что рано или поздно раскрывать информацию придется, поэтому сейчас они пытаются оказать влияние на Центробанк, чтобы формат публикуемой финансовой отчетности был минимальным. Некоторые банки даже добиваются, что объем публикуемой отчетности не регламентировался Центробанком, а определялся самой кредитной организацией.
Отношения клиентов с такими «непрозрачными» банками становится игрой с зажмуренными глазами. И речь идет не только о клиентах, имеющих депозиты и другие счета в банках, но также об участниках фондового рынка. Как известно, целый ряд российских банков проводил эмиссии акций, которые торгуются на Московской бирже (Сбербанк, ВТБ, «Тинькофф», Московский кредитный банк, «Авангард»).
Центробанк также существенно сократил объем публикуемой информации о банковском и финансовом секторе российской экономики, хотя время от времени ему приходится выдавать некоторые тайны. Так, пришлось обнародовать неприятный факт: за период января-июня 2022 года банковский сектор получил совокупные чистые убытки в размере 1,5 триллиона рублей.
Во второй половине года Банк России ничего конкретного по финансовым результатам банковского сектора не говорил, ограничиваясь успокоительными словами. Например, что «банки значительно сократили полученный в первом полугодии текущего года отрицательный результат», но «вряд ли смогут выйти на прибыль по итогам года» (заявление директора департамента банковского регулирования и аналитики ЦБ Александра Данилова).
Коммерческие банки очень желают, чтобы их «каникулярная» жизнь (работа с сохранением разных послаблений) продолжалась, но это может сильно угрожать клиентам и контрагентам банков. А следовательно, и всей экономике страны. Банк России склоняется к тому, что помесячная финансовая отчетность будет восстановлена в урезанном формате, особенно в части операций с нерезидентами.
Примечательно, что в уходящем году в банковском секторе не было привычных массовых отзывов лицензий и ликвидаций кредитных организаций. Когда-то, в «лихие 90-е», число кредитных организаций в России доходило до двух с половиной тысяч. Потом начался процесс «естественной убыли» кредитных организаций (особенно после дефолта 1998 года). Когда Эльвира Набиуллина в 2013 году пришла на Неглинку, в стране действовало 958 кредитных организаций. Набиуллина славно поработала на прополке банковского сектора: к началу 2022 года уже осталось всего 370. В активную фазу расчистка банковского сектора вступила в 2014 году, когда количество отзывов лицензий подскочило почти втрое – до 86 с 32. Замедляться прополка банковских грядок стала с 2019 года. В 2020-21 гг. банки получили послабления, связанные с «пандемией»; в 2020 году, например, было отозвано лишь 16 лицензий. В 2022 году лицензий лишились всего 6 кредитных организаций, причем по трем банкам имела место добровольная сдача.
Массовая прополка банковских грядок, судя по всему, будет возобновлена в 2023 году. Генеральный директор АКРА (Аналитическое кредитное рейтинговое агентство) Михаил Сухов предполагает, что всего в 2023 году "лицензии могут прекратить действие у 25-30 банков", при этом на принудительный отзыв придется менее половины всех случаев. Как считает Сухов, к крайней мере регулятор будет прибегать в отношении хронически убыточных банков или нарушителей "антиотмывочного" законодательства. Более половины сдач лицензий будут добровольными. Ведь банковский сектор по итогам 2022 года будет иметь существенные суммарный чистые убытки. По итогам первого полугодия на долю убыточных кредитных организаций приходилось 20% общего их числа.
Многие годы нам говорили, что созданная в России банковская система призвана стать «локомотивом» развития отечественной экономики. А как же! По такому показателю, как прибыль, банковский сектор действительно был образцово-показательным. Никогда не было у банковского сектора убытков на полугодовой и тем более годовой основе. Приведу данные по чистым суммарным прибылям банковского сектора России за последние годы (млрд руб.): 2016 г. – 930; 2017 г. – 790; 2018 г. – 1345; 2019 г. – 1700; 2020 г. – 1600; 2021 г. – 2400. 2021 год был рекордным по положительному финансовому результату банковского сектора России. А в 2022 году только за первую его половину получен отрицательный финансовый результат в размере 1500 млрд руб. Вместо «локомотива» российская экономика может получить «грузило», которое будет ее тянуть на дно.
Не будем, однако, смотреть на дело слишком мрачно. Тяжёлая ситуация дает возможность понять, что та модель банковской системы, которую нам навязали три десятка лет назад, ведет Россию в тупик. Нам действительно нужна банковская система, способная стать локомотивом экономики, а для этого требуется радикальная реформа банковского сектора.
Свежие комментарии