Несколько дней назад в моей квартире раздался телефонный звонок.
— Алло, здравствуйте. Вы — Кирилл Журавлев?
— Да, я к вашим услугам.
— Меня зовут Людмила, я редактор Пятого канала, мы хотим пригласить вас в качестве эксперта… Программа посвящена проблеме отцов и детей после разво
В процессе недолгой беседы выяснилось, что речь пойдет о нашумевшем разводе Владимира и Ольги Слуцкер. Согласно решению суда, их дети будут проживать с отцом, а мать, естественно, категорически против такого поворота событий. Необходимо, дескать, прокомментировать ситуацию… Людмила настойчиво, с пристрастием стала меня расспрашивать — а что я думаю об этой ситуации? Чью сторону я занимаю? Не мог бы я сказать вот это и это? Почувствовав неладное, я, тем не менее, согласился — любопытство взяло верх. И побывал я, к стыду своему, на «совете нечестивых»…
Приехав в телестудию, я был поражен, как много людей собралось в комнате для приглашенных. Человек, наверное, 15-20, не меньше. Депутаты Государственной Думы, лидеры общественных объединений, представители прессы, психологи, юристы… Неужели всем экспертам успеют дать слово? Я тогда еще не знал, что большинству из нас никто не собирался дать возможность выступить.
Легкие пассы гримера — и меня проводили в зал, битком набитый зрителями. За несколько минут до «мотора» Людмила еще раз напомнила мне, что именно руководители программы ждут от моего выступления. Я ответил вопросом – меня пригласили для того, чтобы я высказал свое собственное мнение, или для того, чтобы я покорно озвучил мнение руководителей программы?
Не получив никакого ответа, я устроился поудобнее и осмотрел зал. Разговорился с экспертами, сидящими рядом. Оказалось, что их, как и меня, с неподдельным пристрастием расспрашивали, что именно они собираются говорить, чью сторону они поддерживают. Видимо, не выдержав суггестивного нажима, один из экспертов (весьма известный и уважаемый человек, главный редактор журнала, посвященного детству), на моих глазах немедленно покинул зал.
Когда же, наконец, появились ведущие, я в буквальном смысле слова потерял дар речи. Признаюсь, я редко смотрю ТВ и мне, за редким исключением, трудно вспомнить, кто какую программу ведет и на каком канале работает. Несведущ.
Но в данном случае обознаться было невозможно — перед публикой предстала проповедница «гламурного промискуитета» Ксения Собчак в обнимку с каким-то лысым господином. Лысого господина я не узнал, пришлось спрашивать у сидящих рядом. «Да это же — Александр Вайнштейн, известный любитель футбола, инженер по образованию» – был ответ…
Мгновенно осознав, что предстоящий вечер не обещает ничего хорошего, я подумал было спастись бегством, но не решился — съемка уже началась. Побывав в своеобразном «театре уродов», я совершенно не жалею об этом – наблюдение человеческих недостатков, пороков, изъянов иногда дает не меньше, нежели наблюдение совершенства.
В начале программы ведущие схлестнулись с Александром Добровинским, адвокатом, который выиграл злополучный суд, определивший место жительства детей супругов Слуцкер и оставил детей отцу. Силы были не равны — ни Собчак, ни Вайнштейн, несмотря на все их жалкие потуги, не сумели поставить матерого адвоката в тупик. Он сразу заявил о том, что дал обещание своему клиенту Владимиру Слуцкеру и его детям не обсуждать публично конкретную ситуацию и конкретных людей, поэтому отвечал лишь на общие вопросы, касающиеся его работы и профессиональных принципов. Ведущие задавали заранее приготовленные «каверзные вопросы», но любые попытки пробить оборону врага были тщетными — Добровинский с легкостью выходил сухим из воды. Собчак заметно растерялась, Вайнштейн выглядел откровенно беспомощным, а их непростительную для профессионального журналиста ангажированность и небеспристрастность было невозможно не заметить.
Объявляя рекламную паузу, Ксения Собчак напоминала боксера-аутсайдера, счастливо избежавшего преждевременного и позорного нокаута — гонг, извещающий о спасительном окончании раунда, прозвучал как никогда своевременно.
Сразу после рекламной паузы появилась Ольга Слуцкер. С многочисленной свитой, адвокатами, подружками. Пришел даже ее папа. Для многих присутствующих, включая адвоката Добровинского, ее появление было неожиданным. Ведущие заметно воспряли духом, собираясь, по видимому, организованной толпой дать отпор «адвокату дьявола». Перепалка возобновилась. Добровинского пытались уличить в том, что он боится спора с оппонентами, но он, резким движением срывая с себя звукозаписывающую аппаратуру, ответил в равной степени односложно и убийственно: «Дорогие мои, я выиграл у вас суд. А вы его проиграли. Более нам разговаривать не о чем. До свидания». И ушел, красавец, глазом не моргнув.
Дальнейшее напоминало обычную склоку, случившуюся на дорогой, но безвкусно обставленной кухне. Для кухонной склоки не требуется никакой работы журналистов, в нашем же случае участие ведущих сводилось к непрекращающимся хвалебным песням в адрес лучшей мамы в мире — Ольги Слуцкер. Аргументы оппонентов отражались безупречно — Вайнштейн отбирал микрофон, а потом просто не подходил к неугодному оратору. Сидящие рядом со мной друзья Владимира Слуцкера, мужчина и женщина, постоянно бывающие у него дома, знающие ситуацию изнутри, еле попали на съемку — охране, судя по всему, было приказано их не пускать. Слуцкер прислал им смс: «просочились?» Разумеется, львиная доля ими сказанного будет попросту вырезана. Да что там – любому, кто пытался задать Ольге вопросы, могущие поставить ее в неловкое положение или, как минимум, заставить зрителей усомниться в ее выдающихся материнских заслугах, либо сразу же затыкали рот, либо вообще не давали слова… Ведущие и их фавориты «в узком кругу ограниченных людей» продолжали «междусобойчик», а демонстрируемый ими уровень осмысления обсуждаемой проблемы вполне соответствовал антуражу «рублевской тусовки».
Через некоторое время выявился список тем, которые запрещено обсуждать во время съемки, а если заикнешься — «все равно вырежут». Темы следующие.
• Беспорядочная половая жизнь жены и матери, достигшая апогея бесстыдства — любовники иногда приходили в дом Слуцкеров, и действо происходило фактически на глазах у детей.
• Отсутствие родительского контакта с детьми. Ольга Слуцкер возвращалась домой под утро, после своих «светских» вечеринок. Когда просыпались дети, она, естественно, сладко спала. Мамой дети называли… няню, работавшую в доме с момента рождения первого ребенка.
• Попытка насильно вывезти старшего ребенка по подложному паспорту в интернат за границу. Дети в один голос заявляют, что хотят жить с папой и боятся, что маме удастся забрать их к себе.
• Жестокое обращение с детьми, неоднократно подтвержденное гувернантками, нянями, водителем, работавшим у Слуцкеров, а также врачами, наблюдавшими их детей. Старший ребенок, по свидетельству медиков и согласно истории болезни, был доведен до дистрофии благодаря эффективной «маминой диете»…
Уверен — ни один этих сюжетов не попадет в эфир. Съемка шла около трех часов, из которых вполне можно нарезать диетический салатик для доверчивого зрителя, решительно выкинув все, что может бросить хоть какую-то тень на оскорбленную маму и беззащитную женщину. И все, поддерживающие Ольгу, в эфире будут выглядеть героями. Те же, кто возражал, легко будут выставлены идиотами, ведь монтаж, как известно, решает почти все.
Зачем было приглашать столько экспертов, если никто даже не собирался давать им микрофон? Для массовки. Сидят умные люди и молчат себе в тряпочку. Значит – согласны…
Разумеется, к профессиональному телевидению все произошедшее отношения не имеет. По содержанию шоу представляло собой игру в перетягивание одеяла на клубничной поляне, а по сути дела — грубое и откровенное надувательство телезрителей.
Очевидно, обширные связи вкупе с большими деньгами позволяют Ольге Слуцкер мобилизовать телевизионные каналы и печатные издания, позволяют не только проталкивать свою версию событий, но и затыкать рты тем, кто с ней не согласен. Например, совсем недавно из программы «Момент истины» по совершенно непонятным причинам вырезали сюжет о разводе Слуцкеров. http://www.compromat.ru/page_28337.htm В этом сюжете много интересного, но особенно отличилась Александра Сергеева, няня, воспитывающая Мишу и Аню с самого их рождения. Послушаешь ее — и волосы встают дыбом… Догадываюсь, что когда светская львица это увидела, ей было чего испугаться. И ее испуга оказалось вполне достаточно, чтобы сюжет не вышел в эфир…
* * *
В традиционных обществах существовали так называемые «обряды перехода» — процедуры, фиксирующие преодоление социальных границ и переход от одного социального статуса к другому. Превращение живого человека — в покойного предка, невесты — в жену, больного и оскверненного — в здорового и очищенного, беременной женщины — в мать и т. п. Эти церемонии обладают двойной функцией: с одной стороны, они свидетельствуют об изменении статуса, а с другой — магическим путем само это изменение осуществляют.
Переход в традиционных обществах являлся чем-то, само собой разумеющимся, естественным и неизбежным. Современное же цивилизованное общество пропитано страхом перехода, всевозможными процедурами его избегания или отсрочки. В отличие от первобытного человека, мы знаем, что время необратимо. А переход фиксирует отдельные вехи в ходе социального времени, обозначает его необратимость. Страх перехода — суть страх перед необратимостью времени и представляет собой не что иное, как превращенную форму страха смерти.
Лиминальная ситуация — ситуация предела, пороговое состояние: прежняя социальная роль уже утрачена, а новая еще не приобретена. Насколько модны сегодня омолаживающие пластические операции, или age-медицина! Как мы стремимся отсрочить старость! В последнее время модной стала еще и крионика — мы стремимся отсрочить смерть. Мы знаем о том, что постареем, знаем и о том, что умрем — но всячески стремимся избежать соответствующих переходов, или хотя бы сделать вид, будто бы их не произошло.
Возраст вступления в брак в цивилизованных странах последние несколько десятилетий постепенно менялся — брак заметно стареет. Молодые люди годами ходят друг к другу в гости, происходит love story. А вот создавать семью не спешат — избегают перехода. А можно не отказываться от перехода, а «перейти так, будто бы не перешел» — жениться или выйти замуж, оставив прежний образ жизни неизменным, сохранив те свободы, которые не слишком сочетаются с семьей и детьми.
Тотальная «фобия перехода» утверждает ценности, противостоящие институту брака и традиционной нуклеарной семье. Например, child-free —добровольная бездетность. Апологеты child-free утверждают, что их жизнь вполне может быть полноценной и без потомства, более того, потомство представляет собой фактор риска, могущий эту полноценность разрушить. Вдруг достойнейшая роль Матери заставит поступиться прекрасной ролью Женщины?! На протяжении длительной истории эти роли сочетались успешно, в современном же обществе роль светской, успешной женщины, как мы видим, не всегда хорошо гармонирует с ролью матери. Разные ценности, основания. Быть достойной и уважаемой или быть привлекательной и желанной? Быть преданной людям или быть преданной прежде всего самой себе? Но и здесь, оказывается, есть выход. Ведь можно «родить» детей от суррогатной мамы, нанять многочисленную армию гувернанток, нянек, сиделок. И быть, прежде всего, Женщиной, а не Матерью, и по сути дела — оставаться child-free…
* * *
В программе «Свобода мысли» не все обладают свободой слова. Ведущие — да. У них есть свобода слова, но они, к сожалению, совершенно свободны от какой-либо мысли. Когда ведущие пошловатых развлекательных программ «меняют профессию» и берутся обсуждать более или менее серьезные темы, как правило, ничего достойного не получается. Не по Сеньке шапка. Так случилось и на этот раз. И очевидную профнепригодность, и явную ангажированность скрыть не удалось. А вот у экспертов, приглашенных на запись последней программы, вполне возможно, и были весьма интересные мысли. Было, что сказать. Но нам никто не давал слова…
Свежие комментарии