Где деньги, Зин? Росстат уверяет, что «жить стало веселее»
Чудеса российской статистики: доходы растут, а кошельки у народа пустеют
Росстат отчитался о росте реальных доходов населения в октябре на 1,4% (в годовом выражении). Это стало заметным прогрессом после сентября, в котором доходы упали на 2,5%, и августа, когда они сократились на 0,9%.
Пополнить кошельки россиян удалось в основном за счета роста средней заработной платы, который в октябре 2018 года (42,0 тыс. рублей) составил 8,1% в номинальном и 4,4% в реальном выражении к октябрю 2017-го. За десять месяцев зарплаты выросли на 10,4% в номинальном выражении к прошлому году и на 7,6% в реальном.
Словом, если верить Росстату, в октябре жить стало лучше, хоть и не намного. Вот только другие статистические данные заставляют усомниться даже в этом весьма скромном росте. Например, то же ведомство сообщает, что в октябре оборот розничной торговли в России увеличился только на 1,9%. Это самая низкая динамика с августа 2017-го года (1,7%).
Этот показатель оказался даже ниже консенсус-прогноза «Интерфакса»: экономисты ожидали сохранение динамики в 2,2% - на уровне сентября, когда рост российской розницы резко замедлился с 2,8% в августе на фоне снижения реальных доходов населения.
Но если доходы растут, а потребление падает, возникает вопрос: на что же тратят деньги россияне? Можно было бы предположить, что люди откладывают средства на «черный день». Однако доля денежных доходов, направленных на сбережения, в январе-сентябре 2018 года, по данным Росстата, составила 4,2% и стала минимальной с 2004 года.
Розничный спрос, как и сбережения, снижаются из-за роста обязательных платежей и растущей необходимости физических лиц платить по кредитам. Причем это касается не только крупных кредитов, вроде ипотеки, но и потребительских, без которых все сложнее обойтись.
Ведь, судя по свежему исследованию РАНХиГС, большая часть граждан, кроме самых состоятельных, сегодня вынуждена на чем-то экономить. В зоне бедности оказались 22% россиян, участвовавших в опросе. Это люди, чей доход не позволяют приобретать товары сверх минимально необходимого набора базовых продуктов питания.
В группе потребительского риска оказались 35,6% опрошенных. Их текущие доходы позволяют иметь нормальное питание и покупать повседневную одежду, но приобретение предметов длительного пользования (бытовая техника, электроника, мебель) вызывает крайние сложности, а перспективы повышения материального статуса отсутствуют.
В зоне потребительского комфорта находятся чуть больше четверти россиян. Остальные отнесены к зоне возможных изменений, а это значит, что в будущем их материальное может ухудшиться.
Так что, данные Росстата о росте доходов «сильно преувеличены». Это пояснили «СП» и эксперты. Во-первых, жизнь улучшается далеко не у всех категорий населения, во-вторых, речь идет о таких небольших цифрах, что они практически теряются на фоне предыдущего падения.
Старший эксперт Института экономической политики им. Гайдара Сергей Жаворонков указывает и на то, что после перехода Росстата в ведение Минэкономразвития статистика ведомства стала вызывать большие вопросы.
— Ситуация с российской статистикой сомнительна. Если раньше Росстат подчинялся премьер-министру и вроде как был независимым арбитром, то теперь является частью ведомства, которое как раз ответственно за экономический рост. Стали пересматриваться прогнозы прошлых лет в сторону увеличения, появляться странные цифры не фиксируемого статистическими методами роста в малом бизнесе. То есть по статистике мы имеем падение, а они что-то досчитали и домыслили по косвенным критериям, и у них получился рост.
Рост розничной торговли и спроса — это серьезный показатель состояния экономики и благосостояния населения. И очень странно, что доходы якобы растут, а торговля падает. Это подкрепляет сомнения в данных Росстата. Так что скепсис к ним обоснован. Я не ощущаю по кругу своих знакомых роста доходов, никому не увеличивают зарплату. Хотя напомню, что в первой половине нулевых годов зарплаты повышали регулярно.
Кроме того, давайте вспомним, на фоне чего мы видим этот рост доходов в один процент. На фоне того, что с 2014 по 2017 было падение реальных доходов населения, даже по официальной статистике, достаточно приличное, в целом на 11%. Так что даже если нынешний рост есть, он не покрывает того падения, что было раньше.
«СП»: — Почему зарплаты растут на 8−10%, а реальные доходы повышаются только на 1%?
— По зарплатам ситуация всегда более благополучная, чем по доходам. Дело в том, что доходы учитывают пенсии и прибыль от предпринимательской деятельности. А подавляющее число предпринимателей в нашей стране — это не какие-то богачи, а люди, с трудом сводящие концы с концами. Даже в нулевые годы зарплаты всегда росли быстрее, чем доходы. И по прошлому году доходы упали, а зарплаты выросли. Что вполне логично, если пенсии не индексируются, а доходы от предпринимательской деятельности падают, потому что снижается платежеспособный спрос. Зарплаты же немного, но все же индексируются.
Кандидат экономических наук, ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Игорь Поляков поясняет, что в октябре россияне решили попридержать крупные покупки до сезона скидок. В целом же рост потребления разгонялся не за счет роста доходов, а за счет увеличения кредитов и падения сбережения.
— Доходы населения — достаточно сложный агрегат со своей структурой, которую можно проследить по официальным оценкам. Это объем фонда оплаты труда, который составляет 42−44% в общей структуре доходов. Дальше идут социальные трансферты, которые включают пенсии и пособия, и составляют около 20%. Дальше идут более мелкие, но важные источники доходов, которые отражают экономическую жизнь разных слоев населения. Это доходы от мелкого предпринимательства и финансовых источников, вместе это 13−15%. После этого остаются доходы из прочих источников — около 20−23% в разные годы. Часть просто плохо наблюдается, часть приходится на серые зарплаты, часть — на предпринимательский доход, который исчез из общей статистики из-за, например, расчета наличными.
Расходы, которые находятся по другую сторону баланса, состоят из потребления, которое включает торговлю, расходы на платные услуги, на рестораны и кафе, выплату налогов, сбережения и покупку валюты, а также более мелкие статьи.
Так вот, доходы в последний период имеют очень слабую динамику. Но отдельные источники динамику все же получили. Среди них — заработная плата. А вот средние пенсии растут в текущем году далеко не так быстро. По этому году у нас еле-еле прошла слабая индексация в размере инфляции.
«СП»: — Почему тогда потребление замедлилось, если зарплаты растут?
— На самом деле, потребление с начала года росло гораздо более высокими темпами. Сейчас мы вышли на прирост по итогам 10 месяцев по покупкам товаров на 2,6%. Эта динамика существенно выше роста доходов. Скорее всего, мы имеем ситуацию увеличенной склонности к потреблению, которая компенсируется за счет сниженной склонности к сбережениям. Проще говоря, население старается потратить свои деньги, а не откладывать их.
Но в октябре спрос, действительно, заметно упал. Думаю, это связано с тем, что домашние хозяйства придерживали потребление до момента, когда оно станет более выгодным. Крупные торговые центры стараются сильно разогнать спрос, поэтому запускают много программ по скидкам перед Новым годом. Отсюда такие привычные уже названия, как «черная пятница». Но это происходит в ноябре-декабре. Падение в октябре связано с отложенным спросом, особенно на предметы длительного потребления. Покупка подарков близким и друзьям тоже впереди. Люди просто выжидали более удачного момента для покупок.
Кроме того, сыграли свою роль не совсем привычные факторы. Например, в октябре стояла очень хорошая погода, и люди смогли отложить покупки теплой одежды и обуви, необходимые в такой северной стране, как наша. Значение имеет валютный курс, который, по мнению, населения в октябре был высок. Люди ждали снижения цен на одежду, электронику, которые привязаны к стоимости импорта.
С учетом снятия сезонности, непродовольственное потребление в октябре упало на 0,9%, хотя до этого наблюдался его рост. Он был во многом поддержан ростом кредитов. Особенно это касается автомобильного сектора, который вырос намного сильнее ожиданий.
Но и этот рост происходил на фоне того, что реальные доходы населения практически не росли.
«СП»: — А как же статистический рост?
— Очищение сезонности показывает, что во втором и третьем кварталах у нас произошло снижение темпов роста реально располагаемых доходов населения. При снятии сезонности это было в среднем минус 0,4% за июль-сентябрь, минус 0,3% - за апрель-июнь. В октябре реальные доходы выросли, но пока это не характеризует общую картину.
Как легко запудрить зеркало и мозги
Михаил Делягин: Фокусы с цифрами Росстата показывают, что Россия с каждым днем живет все лучше
Из всех тостов Сталина, ржавым ножом необходимости втиснувших в солнечный кремлевский фужер, — а заодно и в историю, — ад и триумф до сих пор кровоточащей эпохи, в общественное сознание вошли пока лишь два: хрестоматийный «за терпение русского народа» и излюбленный рукопожатными общечеловеками «за винтики». Поскольку лживость профессиональных либералов выходит за рамки любой нормальности, стоит напомнить этот тост, свидетельствующий, по их мнению, о презрении к обычным людям: «За людей, которых считают винтиками великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы, командующие… — ничего не стоим. Какой-либо винтик разладился — и кончено. Я поднимаю тост за людей простых, обычных, скромных, за винтики, которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства, военного дела…».
Для социально-экономического блока государства таким малозаметным и нетутилованным «винтиком», без которого невозможна никакая осмысленная деятельность, является Росстат. Статистика — не столько зеркало, в которое смотрится страна, сколько по-медицински точное описание ее состояния.
По крайней мере, таковой она должна быть, — ибо именно на ней неизбежно базируются все действия власти.
Статистика — крайне сложное дело, находящееся в фокусе столкновения политических интересов. Поэтому к ней всегда много претензий, и ее критика нормальна для всякого мало-мальски образованного общества.
Однако специалисты понимают погрешности применяемой статистики и обычно умеют их обходить или корректировать. Так, официальная инфляция обычно занижается (и не только в нашей стране, но и в США), а ВВП рассчитывается с точностью плюс-минус три процента, так что всерьез говорить о «росте экономики на полтора процента» (равно как и об «ущербе от санкций в 1% ВВП») можно лишь весьма условно.
К сожалению, в ноябре позапрошлого года российская статистика прошла глубокую реформу в традиционном либеральном стиле уничтожения, после которой, похоже, она перестала выражать вообще что бы то ни было.
Тогда Росстат еще честно предупредил, что внезапный промышленный рост вызван изменением методики и, соответственно, не связан с реальностью. Но затем статистические данные просто утратили правдоподобность, на фоне чего подчинение Росстата Минэкономразвитию, неприемлемое с точки зрения управленческой теории (ибо Минэкономразвития оценивают по данным Росстата) стало выглядеть классическим «меньшим злом».
В январе 2017 года неплохая динамика экономики была вызвана официальным ростом грузооборота железнодорожного транспорта — самого инерционного показателя, способного меняться максимум на 2−3% - аж на 11,1%. Новых магистралей запущено в эксплуатацию не было, армию не возили кругами вдоль границ, — и этот нонсенс так и остался необъясненным.
Не успели злые языки обмусолить эту шокирующую загадку, как грянула следующая: внезапный промышленный спад в феврале 2017 года был, по официальным данным, вызван почти 20%-м сокращением другого крайне инерционного показателя — потребления воды. Никакой засухи и обезвоживания в России не было, и столь неправдоподобный показатель обессмыслил всю государственную статистику как таковую.
Более того: очевидное статистическое искажение, в отличие от предыдущих, не приукрашивало, а, наоборот, ухудшало общую картину, что создавало впечатление уже не просто фальсификаций, но и их выхода из-под всякого контроля!
А в 2017 году Росстат отчитался о бурном (по нынешним меркам), забытом со времен присоединения к ВТО инвестиционном росте, — 4,2% за первые три квартала, 4,4% за год! Который, как немедленно установили разъяренные очевидным бредом экономисты, был вызван вменением сектору, не наблюдаемому официальной статистикой, — малому и части среднего бизнеса, а также теневой экономике, — необъяснимого головокружительного роста. По данным специалистов, рост инвестиций в наблюдаемом секторе в I квартале 2017 года составил 0,4% (а в невидимом для Росстата, по его оценкам, — аж 10%), во II квартале — соответственно 3,5 и 17%, а в III — 0,2 и 12%. Схожая ситуация наблюдается, насколько можно судить, и сейчас; обеспечить инвестиционный рост первой половины этого года практически на прошлогоднем уровне (3,2% против 3,6%) иным способом вряд ли возможно.
Разумеется, статистика должна учитывать все сектора экономики, в том числе и невидимый для нее «теневой», и оценка ее параметров, — сложное и кропотливое искусство, требующее высочайшей квалификации. Однако сама специфика теневой экономики, объективно находящейся в постоянном конфликте с государством, не позволяет ей осуществлять значительные инвестиции — и тем более стремительно их наращивать!
Сюрреалистическая картина наблюдается в сфере доходов населения: вот уже третий год Росстат бодро рапортует о «беспрецедентном» росте реальных зарплат, причем в 2016—2017 годах это происходило на фоне падения реальных доходов населения, — чего, строго говоря, не может быть даже с учетом сверхдоходов топ-менеджеров и либеральных реформаторов (Министр финансов, по официальному сообщению, быстренько убранному с сайта Минфина, в 2016 году получал в месяц за свою деятельность 1,73 млн руб., а всего доходов — 7,86 млн руб.). Ведь государство поддерживает пенсии, пусть и на низком уровне, а бизнес в условиях незащищенности трудящихся склонен перекладывать свои проблемы на плечи работников, что должно вести к худшей динамике зарплат, чем доходов в целом.
Беспомощные чиновники объясняют это сжатием «теневой экономики», зарплаты в которой считаются доходами, а не зарплатами, — вот только в реальности этого не наблюдается, и оценки, как официальные, так и нет, свидетельствуют, напротив, о расширении «теневой экономики».
Народ в отчаянии шутит о том, что растущие зарплаты не противоречат падению доходов населения, так как «зарплаты растут не у населения».
Но приукрашивание динамики реальных доходов дезорганизует всю политику государства, провоцируя его продолжать денежное удушение России в ситуации, когда та уже не в силах это терпеть.
По данным Росстата, за последние 4 года реальные доходы населения упали на 11%: в 2014 году — на 0,7%, в 2015 — на 3,2%, в 2016 — на 5,8%, в 2017 — на 1,7% и лишь в январе-сентябре 2018 года приподнялись на 1,1%.
Эти данные шокируют, но не учитывают занижения инфляции официальной статистикой и исключительно высокого расслоения общества.
Официально инфляция за последние 4 года составила 35,9%, но, по оценкам социологов, население ощущало рост цен, превышающий ее в 2015 году вдвое (26% против 12,9%), а в 2017 году — уже более чем в 3,5 раза (8,8% против 2,5%). В конце прошлого года даже представители Банка России признали: «наблюдаемая инфляция» превышает официальную более чем втрое. Предположив занижение официальной инфляции в 2,5 раза, получим падение реальных доходов населения за 4 года на 36,3%.
Но для понимания реальной ситуации этого мало. Ведь элита и ее непосредственная обслуга в условиях высокой коррупции и монополизации наращивают свои доходы всегда. Если предположить, что «верхние» 10% населения увеличивают свои реальные доходы в среднем хотя бы на 5% в год (хотя многочисленные скандалы свидетельствуют о более высоких темпах), получается, что реальные доходы 90% граждан упали за 4 года в 1,75 раза, — более чем на 40%. В «приподнимание с колен», изображаемое официальной статистикой в текущем году, ничего улучшить не может.
Таковы реальные достижения российских либералов, занимающих высшие позиции в правительстве. Вероятно, они понимают, что, как отмечал президент Путин, развитие экономики будет устойчивым лишь в случае его опоры на рост благосостояния. Поэтому, обслуживая несовместимые с самим существованием России интересы глобальных спекулянтов, они делают все, чтобы не допустить этого роста, повышая налоги и цены на бензин, не говоря о разрушении социальной сферы чудовищной кражей у нас пяти лет жизни.
В то же время, демонстрируя полученные при помощи хаотических манипуляций благоприятные макроэкономические данные, контролирующие социально-экономическую сферу либералы обосновывают необходимость продолжения пагубной, заимствованной из 90-х политики разрушения России в интересах глобальных спекулянтов.
Более того: они рассматривают заведомо искаженную статистику как доказательство своей правоты, как признак того, что искусственно организованный ими «денежный голод», это вымаривание отечественной экономики под прикрытием западных санкций, идет ей на пользу!
Невидимое для государства, но ощутимое почти каждым гражданином уничтожение страны под сурдинку бреда о ее «поднимании с колен» — такова цена терпимости к идейным наследникам Гайдара, Чубайса и Ясина,неутомимо разрушающим нашу страну искусственно создаваемым «денежным голодом» и лишающих ее будущего в интересах Запада, развязавшего против нас холодную войну на уничтожение.
Но такова цена и веры в официальную статистику, которая, похоже, не выражает уже просто ничего.
Галлюцинирующее правительство Медведева эффективно обманывает и себя, и, по всей видимости, президента.
И только народ обмануть не получается: люди знают, как они живут на самом деле.
В результате официальная и реальная повестка дня существуют, как в «Кин-дза-дзе», «на разных планетах». Народ вне политических пристрастий — и сторонники, и противники президента В.В.Путина — объединен сознанием необходимости коренного изменения всей социально-экономической политики, перехода от либерального разрушения к комплексному развитию России.
Продолжение использования в качестве основы государственной политики даже не кривого зеркала официальной статистики, а зеркала, обильно засыпанного пудрой, заставит делать этот переход не в нынешних, относительно благоприятных условиях, а в очередном катастрофическом социальном катаклизме, который в силу специфики нашего общества будет страшнее украинского.
Свежие комментарии