Всех "на карандаш": Чиновники и силовики теряют власть в России
На фоне битвы с коронавирусом Россия не только вводит цифровые пропуска и начинает отслеживать своих граждан. Госдума 17 апреля во втором чтении приняла скандальный законопроект о цифровизации населения, оказавшись в шаге от того, чтобы открыть ящик Пандоры. Чем нашей стране грозит такая "цифровизация" и почему чиновники и силовики вскоре уже не будут ничего решать?
Автор:
Кучер Егор
Царьград неоднократно обращал внимание своих зрителей и читателей на опасную перспективу движения России в цифровой тоталитаризм. Это связано не только с мировой пандемией коронавируса, которая заставляет власти разных стран усиливать контроль за своими гражданами.
В нашей стране уже не первый год идёт тихое внедрение цифровых технологий, которые должны упростить власти её задачи, несмотря на откровенное нарушение прав граждан.
Таковы, например, "камеры мэра" в Москве – их более 200 тыс. по всему городу. К ним уже "прикручена" система распознавания лиц, в том числе от инженеров FindFace, которые несколько лет назад создали амбициозный стартап, доступный каждому, а потом закрыли его, так как стали работать на власти.
Наконец, какой чиновник или силовик устоит перед соблазном "подглядеть" за передвижением своей супруги? Чего следует опасаться рядовым гражданам, как быть с правами в Конституции и почему вообще власть в России постепенно переходит к индифферентным хипстерам, признающим своим Богом только Бога технологий? Об этом Царьград побеседовал с пионером IT-отрасли в России, первопроходцем Рунета, исследователем искусственного интеллекта и идеологом доктрины цифрового суверенитета России Игорем Ашмановым.
Цифра против Конституции
Напомним, 17 апреля Госдума во втором чтении приняла законопроект "О едином федеральном информационном регистре, содержащем сведения о населении РФ".
Что это как не шаг к цифровому контролю и концлагерю? И в первую очередь, вполне реален риск утечек.
"Это категорически вредная штука, но утечки здесь ни при чём. Есть рассуждения тех, кто занимается информационной безопасностью – о том, что когда данные в одном месте, то это упрощает задачу взлома. Но надо понимать, что если эти данные собирают по всем регионам кто во что горазд, то сведения разрозненны и защищены даже ещё хуже", – поделился своим мнением Ашманов.
По его словам, если сбор данных о гражданах будет централизованным, то есть вероятность, что база будет лучше защищена. Однако он всё равно не считает, что главная угроза – это утечки.
Но вред не в этом. Вред в том, что непонятно, зачем это делается. Сколько я ни разговаривал про это с людьми, которые и законы такие продвигают, и с чиновниками, которые эти базы уже собирают, не дожидаясь закона, у них аргументы совершенно детские и тривиальные. Они говорят: это же круто, если всё в одном месте, всё про человека сразу можно узнать, вообще круто иметь единую базу данных,
– отметил специалист, обратив внимание на выгоду, которую предвкушают чиновники.
В целом же, по его словам, сбор данных о гражданах всегда был в так называемой серой зоне, однако легализация этого процесса при помощи законопроекта фактически узаконивает цифровую слежку, идёт вразрез с конституционными правами людей, но все равно оставляет весь процесс "в тени".
"Сейчас закон принимают, но сбор цифровых данных всё равно остаётся в серой зоне, потому что это нарушение конституционных прав. Причём не одной статьи Конституции, а сразу многих. Это плохо, потому что возникает новый вид власти, который мы ни этим народным избранникам, ни своему государству вообще-то не делегировали. Это власть над нашей цифровой идентичностью и вообще над нашей личной жизнью", – подчеркнул он.
Чиновников попросили подвинуться
Действительно, получается, что в обществе возникает целая профессия, целый трудовой класс людей, которые занимаются электронными системами. Чиновники и силовики в этих системах чаще всего не разбираются, оттого им и приходится "подвинуться", пропуская вперёд айтишников.
"Чиновники ошибочно думают, что это они приобретают эту власть. Это ерунда. Представьте себе чиновника уровня мэрии, ведомства или региона. Он думает: круто, можно собирать данные про всех. А вот интересно, такую штуку можно вычислить? И про Ивана Петровича, который меня давно интересует, и вообще про всех. Надо позвать айтишника. Зовёт он своего главного разработчика. Или министра по информационным технологиям региона, а тот уже зовёт разработчика, чтобы из первых уст", – приводит пример Ашманов
Соответственно, айтишник волен дать им тот ответ, который захочет, отметил он. Он может сказать: "давайте, вычислим", или наоборот – может заявить, что "нельзя" или "технически невозможно". А чиновники в этот момент думают: "давайте вычислим всех, имеющих протестные настроения" или "всех беременных", чтобы знать. Наконец, "давайте вычислим всех мужчин, имеющих любовниц". И с этими просьбами они снова пойдут к айтишнику.
"Вот эти два или один чиновник, которые слушают этого гуру, этого мага технологий, они готовы ко всем трём ответам, они же не знают. Так эта власть у них или нет? На самом деле власть у сисадмина и у разработчика. При этом надо понимать, что этот сисадмин, разработчик на уровне регионов или мэрии – это часто человек не в погонах, он не давал никакой строгой подписки, он не находится на какой-то хотя бы третьей форме секретности", – отметил он.
То есть решать будет некий человек с техническим образованием, с часто довольно низкими моральными качествами, условный хипстер с низкой лояльностью к стране или просто с низкой лояльностью к гражданам. И он получает доступ к таким интимным вещам,
– описал эту смену власти IT-специалист.
В этом, по его словам, и состоит ключевая разница. Тот или иной сотрудник ФСБ, собирающий компромат на отрасль, привык к "подглядыванию" за "секретами" – кто-то изменяет жене, кто-то коррупционер, отметил Ашманов. Но сотрудник ФСБ – это человек в погонах, который будет очень строго наказан за то, что злоупотребляет служебным положением, а рано или поздно это вскроется, уверен Ашманов.
Работа системы "Поток". Фото: Кирилл Зыков / АГН "Москва"
"А вот этот сисадмин? Кто будет за ним следить? То есть возникает новый класс людей, обладающих цифровой властью, и он пока совершенно бесконтрольный. Например, я слышал такую историю. Когда появилась система "Поток", позволяющая распознать в потоке машин госномер и передавать его с камеры на камеру, то верхние и средние чины МВД начали с азартом следить за собственными жёнами, куда они ездят. Возможность есть, запрещать никто не запрещает. Интерес большой. Мало ли, куда она там бегает, пока я тут на работе кровь проливаю за родное государство. Я спросил сисадмина: можно? Да, можно, давай номер, сейчас покажу, где она есть. И у них ничего не шелохнулось при этом", – обратил внимание Ашманов.
У России свой собственный путь
Может показаться, что в этой цифровизации Россия пошла по китайскому пути, где оцифрованы буквально все социально значимые действия людей. Так, например, мы знаем о соцсети и мессенджере WeChat, через который гражданам присваивается социальный рейтинг.
Если человек вовремя делает выплаты по кредиту и платит налоги, не задерживает оплату услуг ЖКХ, соблюдает законы, то у него повышенный рейтинг. Он даёт ему право рассчитывать на продвижение по службе в приоритетном порядке, на кредиты без залога и покупку товаров без очереди. Если же рейтинг низкий, то всё наоборот.
Игорь Ашманов полагает, что Россия не будет копировать китайскую модель построения цифрового общества, да и китайской эту модель можно считать с большой натяжкой.
"Нет, это очень шаткая почва. Про Китай мы не знаем на самом деле. Мы знаем об этом социальном рейтинге, в основном, из западных СМИ. Поскольку вообще о тотальной слежке за всеми нам рассказали Эдвард Сноуден и Wikileaks, и это были истории не про Китай, а про слежку вообще за всем миром. Можно предположить, что они перебрасывают свою "дохлую кошку" в чужой "огород" и пытаются обвинить Китай в том, что у них самих уже давно сделано", – иронизирует пионер российского интернета.
Эдвард Сноуден и Wikileaks первыми забили тревогу о тотальной слежке. Фото: Jens Büttner / Globallookpress
По его мнению, есть всего три страны-лидера в сфере высоких технологий, и это те три державы, которые мы чаще всего видим на верхних строчках в медальном зачёте Олимпиады – Россия, США и Китай.
Все остальные не очень интересны, потому что они либо под США, как Евросоюз, либо это страны третьего мира и так далее. Эти три страны и будут главными соревнующимися в цифровой сфере. Но надо понимать, что там нет приза, который кто-то первый получит. Мы бежим в разные стороны. У нас разные цели. Потому мы и разные цивилизации, что у нас разные этические системы,
– уверен Ашманов.
Поэтому любые сравнения с китайской системой или американской для России некорректны. Китайцам, возможно, вполне комфортно жить по социальному рейтингу, чтобы держать "на карандаше" всех уйгуров. Однако это чисто китайская проблема, которая к России не имеет никакого отношения.
Сравнивать там нечего, китайцы совершенно по-другому устроены, их не напрягает этот рейтинг. А нам он не нужен, мы не хотим. Более того, у нас есть прямой запрет на это в Апокалипсисе, в Откровении Иоанна Богослова. Надо говорить то, что нужно нам. И на американцев тоже нечего смотреть,
– считает специалист.
Он обратил внимание, что президент США Дональд Трамп ещё в 2017 году подписал новую киберстратегию страны, заявив, что Америка – лидер мира, который будет использовать свои технологии, чтобы продвигать свои ценности.
"Поэтому с ними сравнение бессмысленно, мы не идём туда, куда идут они. Бессмысленно смотреть и на другие страны, смотреть на Европу, которая ввела очень жёсткий закон по персональным данным, потому что они всё сводят на деньги. Там за всё штрафуют", – напомнил Ашманов.
По его мнению, принятие Госдумой во втором чтении законопроекта о цифровых данных населения – это часть серьёзной борьбы многих людей, связанных с информационными технологиями. Сейчас мы видим, как такой закон всё-таки "просунули", хотя очень многие были против, включая учредителя Царьграда Константина Малофеева. Однако теперь, по всей видимости, нужно будет реагировать на правоприменение этого закона или же добиться внесения в него необходимых поправок.
Из России вывезут все добываемое золото: бегство или оправданный шаг?
Пока Россия теряет свои доходы из-за обвала цен на нефть, принято решение о продаже всего добываемого золота в стране. Кабинет министров решил ослабить ограничения на экспорт золота и будет выдавать золотодобывающим компаниям генеральные лицензии на его продажу за рубеж. Правильно ли поступают ЦБ и Минфин, если золото всегда считалось наилучшим вложением
Романтизация разврата достигла апогея. Или ещё нет?
Фото: karnaval2018 / Shutterstock.com
СМИ пишут о вебкам-моделях, зарабатывающих тысячи долларов за несколько часов в день. У порноактрис берут интервью популярные блогеры, собирая миллионы просмотров. Разврат перестаёт быть чем-то непристойным. Современное общество продолжает деградировать, но ещё не всё потеряно.
Автор:
Курганов Дмитрий
Разврат на Пасху по-сибирски
Пожалуй, самый популярный в Сибири портал НГС в минувшее воскресенье опубликовал материал, в котором приводятся откровения вебкам-моделей из Новосибирска и Омска, зарабатывающих, по их словам, по 100-150 тысяч рублей в месяц, а то и больше. На просторах интернета такого рода статей пруд пруди, что само по себе, конечно, печально. Но есть два момента, которые выносят рассматриваемый текст за скобки.
Фото: Скриншот ngs.ru
Первое – день, когда редакция портала решила развлечь читателей этой «клубничкой». Пасхальное воскресенье. Светлый праздник, в который даже мысли о чём-то подобном вызывают неприязнь. Ведь речь не о любви между людьми, а об удовлетворении низменных потребностей, да ещё и в по-современному извращённой форме.
Бабло побеждает мораль
Второе – это подача темы. Предположим, что автор статьи не выдумала героинь (хотя сомнения есть), которые на условиях анонимности согласились поделиться подробностями своей, так сказать, профессии. Обе девушки (20 и 23 лет из Новосибирска и Омска соответственно) чуть ли не восторженно рассказывают о своём прибыльном занятии. Почти сплошные плюсы: 2 000 долларов в месяц «при ленивом режиме», нет прямого контакта с клиентами, нет опасности для здоровья или жизни. А то, что сравнивают с проституцией, так это вообще из зависти. Или вот цитата из рассказа 20-летней Влады, как она себя просит называть:
За эти полгода я ради интереса поднимала тему вебкама со знакомыми, и мой вывод таков: девушки, осуждающие такого рода деятельность, лишь боятся реакции общественности и плохого мнения. Вопрос морали не сильно останавливает, когда речь заходит о цифрах.
То есть только-только ставшая совершеннолетней девушка – про таких наши бабушки и дедушки говорили «молоко на губах не обсохло» – с высоты своего жизненного опыта оценивает своих «коллег по цеху», у которых, по её мнению, настолько не осталось никакого чувства собственного достоинства, что они решаются на такого рода заработки.
Конечно, жизненные ситуации бывают разные, кто-то попросту не находит другого выхода. Только вот Влада ещё занимается графическим дизайном и «печёт тортики». А в вебкам-модели она пошла, получая 25 тысяч рублей, которых на жизнь не хватало. Похоже, захотелось лёгкой жизни. Зачем получать образование, приобретать нормальную профессию, когда есть такой способ?
Вторая героиня, правда, высшее образование получает, а работает вебкам-моделью, чтобы «накопить на ипотеку в Испании». Сама признаётся, что с ростом заработка растут и потребности. И у обеих есть любимые мужчины, которые в курсе того, чем занимаются их благоверные. Для русского человека, воспитанного в традиционных ценностях, представить себе такое просто невозможно. А если заводить семью, детей? «Мама, а чем ты занимаешься, кем работаешь?» Что отвечать в таком случае?
Кстати, о русских мужчинах обе героини говорят отдельно. Если суммировать, то они более скупые, платят меньше, требуют больше, могут шантажировать и так далее. Зато вот иностранцы такие милые, обходительные, щедрые.
Иностранцы никогда не будут грубить, пытаться залезть в душу, осуждать, напрягать сообщениями и писать мерзкие фразочки, – говорит одна из вебкам-моделей.
Может быть, это потому, что у нас «нормальные» мужчины не будут пользоваться услугами вебкам-моделей? А на Западе, где семейные ценности постепенно обесцениваются, состоятельные «господа» уже не знают, как развлечься по-другому. Вот и тянет их на молоденьких русских девушек.
Романтизация разврата
Статья НГС не просто рассказывает о том, как работают и сколько получают вебкам-модели, но практически оправдывает «профессию», даже романтизирует. И замуж зовут, и ухаживать пытаются, и донаты по 1 000 долларов шлют, а все минусы в работе исключительно от соотечественников. И в конце остаётся один вопрос – зачем? В чём смысл такого материала на крупнейшем информационном портале Сибири? Или это такая реклама в период растущей безработицы и популяризации работы «на удалёнке»?
Фото: Скриншоты https://ngs.ru/comments/69098680
Неудивительно, что под материалом читатели оставили более 700 комментариев, большинство из которых негативные. Общий смысл: «Казалось бы, дно пробито, но оттуда постучали».
Так или иначе, в последнее время наблюдается популяризация людей и их деятельности, так или иначе связанной с развратом. Порноактрисы становятся звёздами YouTube, ролики с их интервью собирают миллионы просмотров.
Да что говорить, если порноактриса Саша Грей ещё в 2013 году приходила на шоу «Вечерний Ургант», только представляли её, конечно, не так – актриса и музыкант. Скатился до этой, увы, беспроигрышной для интернета темы порнографии и небесталанный журналист Алексей Пивоваров, снявший об этом фильм для того же YouTube.
Но всё же есть разница. На видеохостинге такой контент просто так на глаза вам не попадётся, разве что в рекомендациях, если уже смотрели нечто подобное. А вот главная страница популярного сибирского СМИ материалы так не фильтрует. Статья на всеобщем обозрении. Разве что подпись «на правах рекламы» забыли в конце добавить.
Читатели в гневе, но кого это волнует?
Порно, секс и всё, что с этим связано, – это самый примитивный и дешёвый способ привлечения внимания. И неважно, одобряете вы это или нет. Соответствующие текст, фото, видео могут вызвать негодование или удовлетворение, возмущение или смех – главное, чтобы люди клюнули на эту развратную наживку. Пускай 90% кликнувших на заголовок осудят, напишут гневный комментарий. Зато есть десятки тысяч просмотров, которые, судя по всему, не пахнут.
И в этом едва ли не главное зло интернета – пробуждение в человеке самых низменных его желаний. Сопротивляться такому давлению способен, к сожалению, далеко не каждый. После того как известный ресурс для взрослых на фоне пандемии COVID-19 открыл премиум-доступ для пользователей на месяц, сделав его бесплатным, наибольший рост трафика показала Россия. Что называется, дорвались до бесплатного…
Безусловно, совершеннолетние люди вправе сами решать, чем им зарабатывать на жизнь и чем себя развлекать. Но нельзя забывать об ответственности перед обществом, морали и традиционных ценностях. Их нужно продолжать отстаивать во что бы то ни стало.
Радует хотя бы то, что подавляющее большинство читателей НГС негативно отреагировали на скандальный материал. Но редакцию СМИ это, похоже, не особо волнует. Формально законодательство не нарушаем и ладно. Главное, чтобы статистика была хорошая.
Скоро людям нечего будет терять, кроме долгов, а это путь к социальному взрыву
Пока Россия теряет свои доходы из-за обвала цен на нефть, принято решение о продаже всего добываемого золота в стране. Кабинет министров решил ослабить ограничения на экспорт золота и будет выдавать золотодобывающим компаниям генеральные лицензии на его продажу за рубеж. Правильно ли поступают ЦБ и Минфин, если золото всегда считалось наилучшим вложением
Уж мы их душили, душили: Хроника уничтожения московских больниц
Мэр Москвы десять лет оптимизировал систему здравоохранения, пока не клюнул жареный петух. Теперь главное — выучить урок эпидемии: здравоохранение — это не бизнес, не часть сферы услуг. Чтобы быть эффективным в "час икс", оно должно иметь огромные резервы людей, оборудования и коек. Урок коронавируса: нам необходим немедленный пересмотр итогов оптимизации. Иначе в следующий раз можем и не вытянуть.
Автор:
Перла Андрей
В два раза меньше коек за 10 лет
На утро 20 апреля в Москве было 26 350 подтверждённых случаев коронавирусной инфекции. При этом количество случаев пневмонии (заражённые коронавирусом умирают именно от пневмонии) за прошедшую неделю в столице выросло в два раза — до 5,5 тысячи. Для борьбы с этой напастью, помимо создания новой специализированной клиники в Коммунарке и перепрофилирования ряда больниц и больничных корпусов в самой Москве, в том числе корпуса знаменитой 1-й Градской больницы и госпиталя ветеранов войн, у деревни Голохвастово начато строительство новой инфекционной больницы на 900 коек. Стоимость этого строительства, по минимальной оценке, составляет 5–7 миллиардов рублей, стоимость иных дополнительных мер, предпринятых московских правительством, — ещё 5 миллиардов. Не исключено, что правы эксперты, утверждающие в публикации "Известий", что реальная цена строительства превысит 50 миллиардов.
Здравоохранение должно иметь готовые для развёртывания очень значительные резервы — тысячи коек и тысячи врачей — на случай, когда обыденное течение жизни прерывает катаклизм. Фото: Андрей Никеричев/АГН "Москва"
Подтверждения этих данных от московского правительства нет, а оправдание расходов есть: коек не хватает и в целом система трещит по швам — по словам заместителя мэра Москвы Анастасии Раковой, все службы здравоохранения столицы "работают на пределе".
Коек не хватает из-за того, что их сократило само правительство Москвы: в общей сложности, по данным Росстата, число инфекционных коек в Москве сократилось примерно в два раза: с 4823 в 2011 году до 2661 в 2018-м. А всего в рамках оптимизации здравоохранения было сокращено более 30 тысяч коек разной специализации.
Зачем сокращали койки?
Москва — самый богатый из всех субъектов Федерации, с самой богатой системой здравоохранения. Суммарно (из бюджета города и фонда ОМС) система здравоохранения Москвы получает в год почти 1 триллион рублей. Это сказывается и на оснащении больниц и поликлиник, и на зарплатах медперсонала. Средняя зарплата московского врача "до короны" составляла 143,5 тысячи рублей, причём у участкового терапевта было 111 тысяч. Это просто космические деньги по меркам всей остальной России за МКАД. Мэр Москвы считает, что это стало возможным только благодаря оптимизации: "Если бы мы не оптимизировали количество административного персонала, коек в Москве, затрат, ненужных затрат… Заработная плата наших московских врачей была бы не 140 тысяч, а 70 — в два раза меньше".
Логика мэра такова: денег в здравоохранении тем больше, чем больше денег системы обязательного медицинского страхования собирает каждая больничная койка. Больше денег получается, естественно, в том случае, если на каждой койке как можно чаще меняются, "получая медицинские услуги", больные.
С этой точки зрения содержание одних коек гораздо выгоднее, чем других. Например, инфекционные больницы, включая специализированные детские, страшно невыгодная штука, так как эпидемии — это ведь, слава Богу, большая редкость. Так что оптимизировать их сам (ну, точно не Бог) велел. И оптимизировали с большим удовольствием. Например, в 2012 году в Москве закрыли две детские инфекционные больницы — № 12 и № 8. Столичный департамент здравоохранения указывал, что одна койка в этих учреждениях работает только 180 дней в году, а остальную часть года простаивает. С точки зрения бизнеса, действительно, нетерпимая ситуация. Её исправили: больницы закрыли, земельные участки передали застройщику, который, правда, в рамках контракта построил новый инфекционный корпус для детской больницы им. Сперанского — на 200 коек. Минус 100 коек.
Другой пример: в 2014 году правительство Москвы закрыло инфекционную больницу № 3. Минус 420 коек, минус 350 человек квалифицированного персонала.
Спорить с мэром и мэрией ни у кого не получалось. Единственный аргумент в защиту сокращаемого "коечного фонда" состоял в том, что системе здравоохранения нужен резерв на случай, если что-то случится и больных в одночасье станет намного больше. Этот аргумент мэрия Москвы слушать не желала. Какая там мобилизационная готовность? Речь ведь не об армии. Речь о сфере услуг. Эффективность измеряется деньгами.
По примеру просвещенного Запада…
В защиту мэрии можно кое-что сказать: оптимизаторы последовательно делали "как на Западе", ведь всем же очевидно было, что на Западе медицина устроена гораздо лучше. Там "хороший доктор" и "доктор Хаус"… Там клиники, для лечения в которых для пациентов из России приходится всем миром собирать деньги.
Смертность в Нью-Йорке в марте-апреле возросла вдвое по отношению к прошлому году. В Англии, сокращая нагрузку на систему здравоохранения, "обнулили" медстраховки иностранных студентов. Фото: US Navy/Globallookpress
На Западе, действительно, система здравоохранения выглядит гораздо "эффективнее" российской, если говорить о деньгах. И гораздо компактнее. В США на сто тысяч населения приходится примерно вдвое меньше врачей, чем в России (сейчас, после всех наших оптимизаций). В США, да и почти нигде в мире, нет ничего подобного нашим поликлиникам. Там на скорой помощи к больным приезжают не врачи, а "парамедики", дело которых не лечить, а доставить пациента в больницу живым. Врачи при этом — едва ли не самая обеспеченная часть населения, а задача обеспечить медицинскими страховками всех граждан не выполнена до сих пор.
Чего стоит эта высокоприбыльная, бизнес-эффективная медицина, показал коронавирус. Оказалось, что здравоохранение "развитых стран" совершенно не готово к борьбе с эпидемией. В США и Великобритании, в Италии и Испании произошла катастрофа: без медицинской помощи остались сотни тысяч людей, больных чем угодно, кроме новомодной болезни. Кое-где в дефиците оказались не только койки в больницах и квалифицированные медики, но даже места в моргах и на кладбищах. Смертность в Нью-Йорке в марте-апреле возросла вдвое по отношению к прошлому году. В Англии, сокращая нагрузку на систему здравоохранения, "обнулили" медстраховки иностранных студентов. Существенно лучше ситуация оказалась в Германии, но там старую добрую мобилизационную медицину изживать и не собирались.
Теперь всем стало ясно то, о чём раньше говорили лишь некоторые эксперты: копировать западную систему ни в коем случае нельзя. Не потому, что там совершили какие-то исправимые ошибки. Ошибкой на грани преступления является сама идеология, согласно которой здравоохранение — это часть сферы услуг, к которой применимы KPI обычного бизнеса, чем прибыльнее, тем лучше. Оказалось, что чем прибыльнее, тем меньше шансов спасать человеческие жизни.
Здоровье — не товар
В России и в Москве катастрофы по типу Нью-Йорка не случилось и не случится только потому, что дооптимизироваться до западного уровня не успели. Наша система осталась непохожей на западную и сохранила родовые черты советской "системы Семашко". Но симптомы той же тяжёлой болезни проявились и у нас: коронавирус потребовал перепрофилировать под инфекционные до 10 тысяч (!) из оставшихся в Москве коек. Нам не хватает именно того, что раньше было "оптимизировано". Если бы речь шла о войне, можно было бы сказать, что армия была вынуждена вступить в бой, не имея стратегического резерва. Армия выстоит и победит, но высокой ценой.
Но речь все-таки не о войне, а о "социальной сфере". И коронавирус должен заставить всех нас — но прежде всего московские власти — понять, что бизнес-эффективность и защита здоровья населения — это понятия из разных логик. Нельзя думать об извлечении прибыли, если речь идёт об общественном благе. Здравоохранение должно иметь готовые для развёртывания очень значительные резервы — тысячи коек и тысячи врачей — на случай, когда обыденное течение жизни прерывает катаклизм. Когда "не до жиру, быть бы живу" — и прибыль ничего не значит.
"Сегодня примерно половина московских клиник — частные", — заметил в беседе с корреспондентом "Царьград ТВ" сопредседатель Всероссийского союза пациентов, эксперт ООН по вопросам организации систем здравоохранения, доктор медицинских наук, профессор Ян Власов. Частные клиники (несмотря на богатое оснащение) оказались не готовы к необходимости оказывать гражданам экстренную помощь. А у оптимизированного государственного сектора здравоохранения нет резерва. Необходимо, чтобы здравоохранение было частью государственной системы безопасности граждан, важнейшей стратегической задачей государственного управления. Это не значит, что в этой системе нет места частной инициативе и экономической эффективности. Но это значит, что речь не должна идти о здравоохранении как о бизнесе, о лечении как услуге, оказание которой непременно означает прибыль. Только при таком подходе государство может располагать необходимыми мобилизационными мощностями "на случай, если" — если медицина понимается не как нечто, регулируемое "невидимой рукой рынка", а как необходимое общественное благо.
"Здоровье — не товар, — уверен профессор Власов. — Медицина — это не бизнес или менеджмент, а служение Отечеству".
Свежие комментарии