ЮРИЙ ПРОНЬКО
БИЛЛ ГЕЙТС НАЗВАЛ ГЛАВНЫХ ВРАГОВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
ГОТОВИТСЯ НОВЫЙ "СОЦИАЛЬНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ"
Билл Гейтс, который неоднократно уже предупреждал мир о новых вирусных проблемах, которые будут круче, чем нынешняя пандемия, считает, что человечеству пора перейти на 100% синтетическую говядину. Таким способом Гейтс намерен решить проблему выбросов коровами так называемых "парниковых газов".
Они являются главной проблемой для этого деятеля. По всей видимости, и это моё предположение, мультимиллионер серьёзно вложился в "зелёную" синтетику. Ждёт, когда инвестиции вернутся с прибылью, а заодно будет решен "коровий вопрос". Точнее, вопрос с "налогом на их пукание".
Пора всем перейти на синтетическую говядину. Со временем привыкнем и забудем про натуральные продукты.
Гейтс делает одолжение в адрес бедных стран мира. Дескать, вы, конечно, не сможете перейти на синтетику, а вот "все богатые страны должны перейти на 100% синтетическую говядину". Миллиардер замечает, что снижение объёма газов, испускаемых коровами, за счёт снижения поголовья животных существенно улучшит экологическую обстановку нашей планеты.
Сложно подобрать слова в адрес человека, который решил положить конец "коровьему вопросу" и перевести питание всего человечества на синтетику.
"Я узнал о странной мечте господина Гейтса, о том, что нужно как можно быстрее перейти на растительную говядину в развитых странах. Конечно, это будет забавная история – смотреть, как они собираются отнимать возможность заниматься сельским хозяйством у немецких или американских фермеров. И вообще, мне интересно, долго ли господин Гейтс протянет после этого? – говорит фермер Олег Сирота. – Потому что американские фермеры – это такая мощная сила. И там, если они, может, и Трампа не сильно защищали, то уж свою говядину никому не отдадут. Это ключевой продукт в Соединённых Штатах Америки, всеми любимый. И мне, конечно, крайне интересно понаблюдать, как это будет реализовываться. Ну, а если совсем честно – это бред. Люди во всём мире хотят, и едят, и мечтают продолжать есть натуральные качественные продукты, натуральную говядину, натуральную еду. Наоборот, тренд на экологически чистый продукт – он самый большой в мире, самый быстрый сегмент, который быстрей всех развивается. И я думаю, что мировая тенденция говорит об обратном. Поэтому, друзья, ешьте вкусную натуральную, а лучше всего российскую продукцию".
Нас постоянно пичкают разной, нет, не органикой, а её противоположностью. В якобы молочных продуктах уже давно используется не только пальмовое масло, но и дуст, мел, крахмал. Или, например, известь, которую добавляют в "белую жидкость". На прилавках она может появиться под названием – молочный продукт. Соевый белок, глютен, консерванты и стабилизаторы – этот завтрашний день нам готовит Гейтс и его приспешники в России.
"Общий тренд в ресторанном рынке сегодня на натуральный продукт. Люди отказываются от чего-то искусственного, от порошков – натуральное мясо, натуральная рыба. И в этом тренде говорить о чём-то синтетическом, мне кажется, даже невозможно, мы никуда не денемся от здорового питания, здоровых продуктов, и будем идти дальше, дальше этим путём. Заменить мясо на синтетику? Я думаю, спроса не будет вообще, – говорит предприниматель Сергей Миронов. – Ведь появился в какой-то момент спрос на искусственную говядину, когда её делают из гороха или сои. Но то, что дошло в Москву, это почти не востребовано и только в ограниченном количестве бургеров. То, что всё мясо станет синтетическим, это абсурд. Сегодня точно абсурд, может быть, лет через 50, через сто об этом можно будет говорить, но если мы говорим о России, то у нас всё замечательно, у нас всё растёт, у нас есть куры, есть овцы, есть прекрасные мраморные стейки – всё своё появилось. И я не представляю себе потребителя, который вместо мраморного стейка от бычка зернового откорма трёхсотдневного закажет какую-то синтетическую лепёшку. Это за гранью".
Бедность и нищета толкают людей покупать самые дешёвые продукты. Производители готовы отвечать на этот потребительский спрос. Получается "замкнутый круг", которым хотят воспользоваться дельцы, вложившие свои деньги в так называемые зелёные технологии, "зелёную" энергетику и т. д. У нас есть свой доморощенный делец, двигающий эту тему. Я имею в виду господина Анатолия Чубайса.
Дескать, Парижское соглашение требует, чтобы в России был введён свой углеродный налог, иначе придётся платить трансграничный налог Евросоюза, который может появиться уже в 2025 году. Аналитики оценивают дополнительную фискальную нагрузку на российский экспорт на сумму более $40 млрд до 2030 года. Чтобы вы понимали порядок цифр – весь экспорт России в прошлом году в страны ЕС, по данным ФТС, составил $189 млрд.
Именно Чубайс стал главным лоббистом "налога на воздух" в России. Дескать, переходите на "зелёнку", возводите собственные солнечные или ветряные установки. Правда, Чубайс недоговаривает, потому что хорошо знает – подобные проекты никогда себя не окупят. Причина – очень высокая цена подобной генерации. Она почти в 12 раз дороже, чем "старая" генерация. И, кстати, нынешний энергетический коллапс в США, конкретно в Техасе, когда миллионы людей сидят без света, яркое тому подтверждение. Но вернемся к Гейтсу, а точнее, к его призыву в адрес "богатых стран" отказаться от коров и перейти на синтетику. Последствия могут быть очень жёсткими.
"Что же касается последствий. Ну давайте представим, что поля эти опустеют, исчезнут луга в Швейцарии, где пасутся эти коровы, которых мы, как туристы, с удовольствием снимаем и даже записываем на диктофон, чтобы послушать. Будут стоять пробирки, заводы, в которых будет выращиваться мясо. Что будут делать фермеры? Скорее всего, они на вилах поднимут свои правительства. Потому что фермеры народ работящий. Они не согласятся просто получать какое-то пособие, лишь бы ничего не делать. Что будут делать транспортные компании, которые перевозят, как я уже говорил, зерно, семена, удобрения? Что делать с дальнобойщиками? Это же революция будет. Поэтому предложение абсолютно непродуманное и не принимающие во внимание реалии, – говорит руководитель исполнительного комитета Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. – Большинство людей в богатых странах не озабочены так проблемой экологии, как он считает. Тем более что не доказан вред именно домашних животных, сельхозживотных для климата всей планеты. Там много других факторов. Влияние сельского хозяйства на "изменение климата" – а мне коллеги давали цифры – измеряется в процентах. Там говорить даже не о чем. Давайте все машины остановим. Давайте, может быть, уничтожим всех диких животных, коих тоже очень много. Поэтому, конечно, предложение нереализуемо. Не согласятся ни Франция, ни Германия, ни Испания отказаться от животноводства. Это отрасли, которые дают рабочие места миллионам и миллионам людей и десяткам отраслей. Одно новое рабочее место в отрасли мясного скотоводства создаёт семь новых рабочих мест в смежных и несельскохозяйственных отраслях".
Предположу, что инициативы Гейтса – это не просто мнение отдельно взятого человека, это доктрина, обосновывающая очередной эксперимент из цикла социального дарвинизма. Такие деятели хотят не просто поменять рацион нашего питания с натуральных продуктов на синтетику. Эти деятели, которые возомнили себя "новыми вершителями судеб", хотят изменить наше сознание и традиции. Они решили, что имеют право на очередной социальный проект, где человек из личности становится "подопытным кроликом", над которым можно ставить любые эксперименты. Этому надо сопротивляться. Иначе можно оказаться в реальности, которую нам пытаются навязать все эти Гейтсы, Чубайсы и Грефы.
МИХАИЛ МЕЛЬНИКОВ
НОВЫЙ УСПЕХ СБЕРА СТОИЛ ЖИТЕЛЯМ РОССИИ ПРАВА ВЫБОРА
Чем сильнее банкиры, тем слабее страна. Составители авторитетного международного рейтинга считают Сбер очень сильным банком.
Быстрее? Выше? Сильнее!
В начале 2021 года очередного имиджевого успеха добился Сбер – с результатом 92 балла из 100 возможных он признан strongest, самым сильным (не путать с самым дорогим) банковским брендом мира по версии Brand Finance Banking 500. На втором месте оказался совершенно не известный в России Bank Central Asia из Индонезии, годом ранее деливший со Сбербанком первое место. Третье-четвёртое места поделили Capitec Bank и FNB, поделившие между собой рынок ЮАР.
Ещё одно достижение Германа Грефа и его команды зафиксировано в общем рейтинге Brand Finance: 180-е место – на сей раз уже по стоимости – среди всех мировых брендов, первое место в России. Правда, по сравнению с прошлым годом Сбер упал сразу на 41-ю позицию, но это связано скорее со снижением курса рубля, чем с каким-то кризисом "зелёного монстра".
Можно радоваться? И хотелось бы, да есть нюанс.
Один в поле победитель
В обоих указанных рейтингах – чисто банковском и общем – есть сразу по несколько (в банковском по несколько десятков) американских, европейских, китайских, индийских, арабских банков. То есть эти финансовые организации существуют в условиях жёсткой конкуренции – где-то, конечно, сглаженной картельными соглашениями, но всё же конкуренции. Российский банк – один. Сбер получает половину прибыли всей отечественной банковской сферы, что, естественно, исключает попадание любого другого нашего банка в топы серьёзных международных рейтингов. И "сила" в трактовке Brand Finance Banking 500 – это, по сути, степень монополизации. Недаром в топ-10 ни одного банка из США или Германии, зато присутствуют Сингапур, Румыния, Индия, по два представителя уже упоминавшейся ЮАР, а также Индонезии и Малайзии.
Вот в этой категории – стран полутретьего мира с экономикой более запутанной, чем успешной, – именно там благодаря усилиям Сбера вынуждена находиться Россия. "Сила" в рейтинге – это не сила ума и таланта, это та самая рыночная сила, появлению которой в нашем антимонопольном законодательстве так активно сопротивляется олигопольная верхушка.
Политики отдыхают
"Сильный бренд" в понимании Brand Finance – это явный монополист, добившийся своего превосходства, скорее всего, нерыночным путем. Возьмём, скажем, "Единую Россию", к политическому доминированию которой есть множество вопросов. Найти на улице или в компании сторонника этой партии крайне затруднительно, но в день выборов, по версии избиркомов, эти люди появляются из ниоткуда и уходят в никуда. Так вот, "сильный" ли бренд у единороссов?
Исключительно сильный – полное и практически гарантированное конституционное большинство. Дорогой ли он? Практически ничего не стоит – как только у партии власти (мало ли форм у них было со времён "Выбора России" или, чуть глубже, КПСС?) возникают непреодолимые имиджевые проблемы, её кандидаты преображаются в самовыдвиженцев или сторонников каких-нибудь карманных движений.
И всё же Сбербанк сильнее "Единой России". Та хотя бы на словах принимает демократические процедуры, та начала путь к своему нынешнему положению через конкурентные выборы, а бывший единственный розничный банк СССР после недолгого периода сумятицы оказался лидером в совершенно зачищенном поле, с организационной господдержкой, лоббированием в парламенте и доступом к госуправлению.
То есть успех Сбера достигнут за счёт лишения жителей России выбора на этом рынке.
У банка 98 миллионов клиентов, это больше, чем всё экономически активное население России: "Сбер-диссиденты", конечно, существуют, но даже близкие люди относятся к ним с иронией, их влияние меньше, чем у поклонников не то что Навального, а даже, пожалуй, и Явлинского. Призванный изображать конкуренцию ВТБ давно стал банком на побегушках у олигархата (достаточно вспомнить историю с покупкой торговой сети "Магнит"), а амбициозный частный проект ФК "Открытие" на поверку оказался пузырём, одноразовым проектом для обогащения узкого круга лиц.
* * *
А что получим с этого успеха мы, клиенты Германа Грефа и просто жители России?
Монополизм всегда приводит к росту цен для конечных потребителей. Знаменитые комиссии Сбера для частных лиц – ничто по сравнению с его заботливо прописанными программами для организаций. Заходя на рынки такси с "Ситимобилом", Сбер демпинговал, а приманив водителей и клиентуру, поднимал цены и комиссии.
Сейчас банк хочет получить в своё распоряжение региональные авиаперевозки, и там мы, несомненно, увидим ту же картину: поставить низкие цены, обанкротить местные компании, после чего установить уже "рыночный" ценник при полном отсутствии конкуренции.
А учитывая, что Сбербанк контролирует до половины денег розничного финансового рынка России, не будет преувеличением сказать, что точно так же он поступает и со всеми нами. Демонстрируя признанную на международном уровне "силу" своего бренда.
ЮРИЙ ПРОНЬКО
БАНКИРЫ ВЫПИСАЛИ СЕБЕ ГИГАНТСКИЕ ПРЕМИИ.
Многие деловые издания сегодня сообщили о том, что российские банкиры, следуя рекомендациям Центробанка, якобы сократили объёмы выплачиваемых бонусов своим топ-менеджерам. Мы на первом русском телеканале Царьград люди въедливые, имеющие своё мнение о происходящем, поэтому решили проверить, так ли это. Действительно ли ростовщики сократили себе выплаты?
То, что некоторые банки откликнулись на рекомендации ЦБ, – это правда, однако, как всегда, вся суть кроется в деталях. В некоторых финансовых конторах выплаты, среди которых два крупнейших российских госбанка, сократили в пределах статпогрешности либо существенным образом нарастили. Кризисный "ковидный" 2020 год, а именно за него сейчас рассчитываются выплаты, когда нас с вами заперли на карантин, миллионы людей оставили безработными, для ростовщиков стал годом благодатным. Если судить по баснословным выплатам.
Давайте внимательно проанализируем приведённые цифры. Сбер, который подминает под себя разные отрасли экономики (из последнего – Герман Греф стал торговать "умными" розетками и лампочками), сократил выплаты всего на 5,7%. Почти 6 млрд рублей были выплачены топам Сбера. Чуть больше бонусы урезали в ВТБ и Газпромбанке, которые также контролируются государством, а вот уже в Россельхозбанке, который периодически получает многомиллиардную помощь из кошельков налогоплательщиков, бонусы не стали урезать, а наоборот – их увеличили на 26,5%. В какой ещё отрасли отечественной экономики наблюдается такой рост доходов, как среди аграрных ростовщиков?
"Банки всегда неплохо жили, имели прибыль даже в кризисные годы относительно других секторов экономики и заработную плату самую высокую по экономике, это финансовый сектор и банковский. Поэтому понятно, что какие-то рекомендации ЦБ, возможно, даёт, но это же рекомендации, а их можно не выполнять, – отметил доктор экономических наук Олег Сухарев, комментируя статистику. – И, собственно говоря, кто будет желать лишить сам себя зарплаты или прибыли? Но в кризисе 2020 года, и 2015–2016-го, и 2009-го даже, в общем-то, банки непросто неплохо существовали, а даже увеличили свою прибыль. Вот в 2015–2016 годах, и в 2020-м, по имеющееся предварительной информации, тоже. Они очень неохотно инвестируют в экономику, активных там до 80–100 триллионов доходит, и инвестируется около двух, даже меньше, полтора-два триллиона. Это маленькая величина, если брать в процентах от активов банковских. Они вполне могли бы инвестировать в реальную экономику до 10–15, даже 20 триллионов спокойно. Но нет даже желания, потому что есть желание спекулятивной игры. И на этой спекулятивной игре и транзакционной природе банков и зиждется их зарплата. Немыслимая, баснословная, если сравнивать с врачом, учителем, научным работником, инженером или, например, военным. Просто ничем не обоснованная, ничем не продиктованная, не заработанная зарплата, потому что спекуляция не может признаваться как продуктивный вид деятельности в хорошо организованной и эффективно работающей экономике".
Самые большие выплаты не только среди банкиров, но и других крупнейших госструктур – у топ-менеджеров Сбера.
По итогам 2020 года 11 членов правления госбанка получили в виде вознаграждения 5,96 млрд рублей, годом ранее сумма была 6,3 млрд руб. Годовая выплата на одного топ-менеджера за "ковидный" год составила более 541 млн (в 2019-м – 572 млн рублей), или почти 1 млн 484 тыс. рублей в день (в 2019 году было почти 1 млн 600 тыс. рублей в день).
Как видите, команда Грефа, которая сплошь и рядом состоит из иностранных сотрудников, не сильно стала уменьшать себе выплаты. Странно, что государство, которое владеет контрольным пакетом Сбера, не приняло никаких решений по их ограничению.
"Правительство как акционер может через совет директоров влиять на соответствующие фонды оплаты, соответствующие нормативы по премированию. Но коммерческий банк остаётся коммерческим банком, и управляется он советом директоров и правлением, – объяснил президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян. – Так вот, ты, находясь в совете директоров, в зависимости от того, какая у тебя доля, можешь влиять на нормативы стимулирования, премирования и фонда оплаты труда в целом. Но никак не на условиях общей директивы. Потому что даже коммерческий банк с участием государства остаётся коммерческим банком. Философия его деятельности может корректироваться только через представительства в совете директоров государства, но никоим образом иначе. Так что здесь важно, чтобы члены совета директоров при голосовании в зависимости от того, какая доля их участия и доля голосов, определяли, какой устанавливается норматив на этот год, какой фонд премирования устанавливается, но никак не вмешивались в дальнейшую деятельность банка. Понимаете, у нас очень много перекосов. С одной стороны, мы банкам с участием даём преференции, подключаем к программам. А потом мы говорим: ну нет, это же банк с государственным участием, значит, мы ему ещё будем давать советы, как стимулировать. Нет, это разные вещи".
Согласен, государство может влиять на выплаты, ограничивая их, но по факту наблюдается обратный процесс. Например, в санируемом Мособлбанке бонусы выросли на 108,5%, в банке "Дом.РФ" – более чем на 83%, и таких примеров масса. В "Доме.РФ", который контролирует государство, объяснили рост расширением количества членов правления, а также "актуализацией системы оплаты труда". Актуализация, я так понимаю, это мотивация ростовщиков на получение сверхприбыли. Только возникает вопрос: это главная цель госбанков?
"Я считаю, что ЦБ абсолютно справедливо требует снижения этих процентных ставок дивидендов, поскольку мы понимаем, что это далеко не трудовые доходы. Тут другие законы: я владею акциями, поэтому мне положен какой-то доход компании, а снижая вот эти дивиденды, ЦБ создаёт большие возможности для тех же банков финансировать реальный сектор экономики, а не раздавать деньги в качестве дивидендов владельцам, – полагает доктор экономических наук Елена Ведута. – А то, что поведение Сбербанка такое, ну это понятно. Потому что Сбербанк себя ставит как транснациональную корпорацию, которая стоит над государством.
Сбер абсолютно не волнует то, что ему рекомендует делать Центральный банк, который всё-таки является государственной структурой. В данном случае Сбербанк демонстрирует, что он уже перестаёт быть государственный структурой и считает себя транснациональной корпорацией, не подчиняющейся даже на нашей территории требованиям Центрального банка.
Я считаю, такое поведение должно серьёзно пресекаться нашим правительством, а если оно не пресекается, то это говорит о том, что у нас все структуры действуют разрозненно. И о каком выполнении тех стратегических задач и целевых показателей, о которых говорил президент, может идти речь? И о каком плане правительства может идти речь, если Сбербанк делает то, что ему хочется?"
В узких кругах широко известно, что с наблюдаемым снижением рентабельности в российском финансовом секторе крупнейшие игроки практически не пострадали. Экономика в кризисе, население в бедности и нищете, и только "избранные" ростовщики чувствуют себя уверенно и выплачивают себе рекордные бонусы. Причина – банкиры загнали в долги бизнес и население, тем самым обеспечили себе сверхприбыльное существование. Вдумайтесь, прибыль банковского сектора и вовсе оказалась близка к рекордному финансовому результату "докризисного" 2019 года. В 2020-м она составила 1,6 трлн руб. против "доковидного" рекорда в 1,7 трлн руб. Так что у них всё хорошо. Вопрос к власти – зачем вы плодите и поддерживаете ростовщиков, которые взяли за горло население и бизнес страны?
Свежие комментарии