Государство устало быть нерусским
Этнокриминальная волна этого июня показала новый подход силовиков к преступлениям мигрантов
Холмогоров Егор
Россия переживает новую волну этнокриминала, приводящую к взрывам социальных волнений и во многом похожую на ту, что накрыла нас в 2006-2013 годах. Тогда, напомню, у всех на слуху были такие названия, как Кондопога, Сагра, Харагун, Пугачёв и, наконец, Манежная площадь и Бирюлёво. Горячие южные мужчины, в большинстве случаев с российского Северного Кавказа или из Азербайджана, бандитствовали, беспределили, убивали, а ответом становились массовые протестные выступления русского населения, порой переходившие в прямое действие против этнобандитов.
Что тогда более всего возмущало общество? Власть, создавалась впечатление, была озабочена не столько наказанием этнокриминала, сколько подавлением протестной активности русских и борьбой за «неразжигание национальной розни». Почти каждый конфликт заканчивался осуждением наиболее шумно выступавших протестующих, и возникало стойкое ощущение, что власть хочет любой ценой поддержать чувство безнаказанности у «неместных» и внушить «местным», что сопротивление бесполезно.
В «послекрымские» годы конфликты этого типа несколько поутихли. Выдержки хватило на пять лет.
Но вот начало июня 2019 года ознаменовалось настоящей волной этнокриминала. 1 июня – убийство в Путилково спецназовца Никиты Белянкина, вступившегося за русских, избиваемых группой пьяных граждан Армении. 8 июня – убийство в Бутово группой мигрантов из Таджикистана борца Сергея Чуева, вступившегося за беременную женщину, которую они пытались изнасиловать. Наконец, 13 июня – настоящий «русский погром», устроенный цыганами в пензенском пригороде Чемодановка, где был убит мужчина, вступившийся за девушку, которую пытались изнасиловать приезжие «онижедети». Чемодановские события привели уже не просто к общественному возмущению, а к массовым протестам, включая перекрытие федеральной трассы, – люди требуют не только наказания прямых виновников, но и выселения незаконно проживающих мигрантов, создавших в пригороде настоящий рассадник криминала.
Характерно, что во всех случаях источником проблем является коллективная агрессия выходцев из ближнего зарубежья – армян в Путилково, таджиков в Бутово, среднеазиатских цыган в Чемодановке. То есть, по сути, мы имеем дело с «импортной» преступностью, угнездившейся в наших кварталах, производной от чрезмерной миграционной открытости страны.
Фото: www.globallookpress.com
Во всех трёх случаях речь идёт о коллективном нападении на русских, которые решили заступиться за своих и предложили «разобраться по-мужски» (неверная тактика против этих толп, никаких «честных разборок» тут быть не может: если ты в меньшинстве, то хватай своего, беги, а потом требуй, чтобы разбиралась полиция). Подобные коллективные нападения – серьёзный сигнал не только полиции, но и спецслужбам – сегодня это криминальная агрессия, завтра она станет, к примеру, мотивированной религиозным экстремизмом. Но тактика «толп» останется – и, как видим, у мирных граждан против неё шансов нет, только у ОМОНа и полиции, причём стрелять придётся на поражение.
Но главное отличие нынешней этнокриминальной волны от предыдущей – и отличие, внушающее оптимизм, – это схема реагирования государственной власти. Наконец-то сменились приоритеты. Теперь вместо «как бы чего не вышло» и «как бы русские не взбунтовались» полиция и следствие заняты прежде всего всё-таки поиском и задержанием преступников, раскрытием дела.
Убийцы Сергея Чуева были задержаны молниеносно. Не прошло и суток, как фотографии их задержания с разных ракурсов (в том числе и довольно унизительных для них) обошли соцсети.
Было много опасений, что Армения не выдаст убийц Никиты Белянкина, многие из которых стремительно купили билеты и выехали на родину. Опасались и особенностей армянского законодательства, и воспоминаний о казусе гюмринского убийцы Пермякова. Однако спустя две недели задержаны уже 9 из 10 участников драки, они оказались в российском следственном изоляторе без всякого афиширования и шума, как будто всегда там и были.
Власти в Чемодановке попытались было напомнить возмущённым русским про 282-ю статью, но быстро заткнулись. Мало того, в посёлок приехал пензенский губернатор, пообещал выселить всех, кто находится там незаконно, и сказал, что останется в Чемодановке на сколько нужно.
Силы ОМОНа, которых не оказалось на месте в момент устроенного цыганами побоища, конечно, довольно оперативно разогнали с трассы перекрывших её возмущённых граждан, но после этого власти и силовики занялись не приведением русских к покорности, а своим прямым делом. К утру 15 июня было задержано трое подозреваемых в убийстве. Ещё 170 обитателей цыганского посёлка загребли для опознания и выяснения их роли в преступных действиях. Следственный комитет показывает ролики с изъятием у преступников разнообразного оружия: топоров, бейсбольных бит, ножей, дубин.
Председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин передал дело в Главное следственное управление СКР. Это решение было принято «в целях наиболее полного, объективного и оперативного расследования». Глава СКР поручил «предельно оперативно провести комплекс необходимых следственных действий» и потребовал привлечь к ответственности всех виновных, в том числе должностных лиц, «игнорировавших тревожные сигналы от местных жителей и не предпринявших должных и своевременных мер по стабилизации обстановки». «Зайти» в центральный аппарат СКР, чтобы откупить своих, для любой диаспоры составит некоторую проблему, особенно когда дело на личном контроле у его главы.
Внезапно мы обнаружили государство и, в частности, силовые структуры не в противофазе с обществом. А в согласии с ним. Все согласны, что криминал и особенно этнокриминал – это серьёзная угроза и источник значительной социальной напряжённости, это постоянный излучатель сомнений – «а наше ли это государство и может ли оно нас защитить?» – а такие сомнения могут обойтись всем очень дорого. И наконец-то власть стала решать вопросы с этнокриминалом, не затыкая и не запугивая протестующих, а решая те проблемы, о которых они говорят, и быстро, эффективно и с широким охватом карая тех, кто эти проблемы создал. За преступления толпой садиться на большие сроки этнобандиты должны тоже толпой.
За преступления толпой садиться на большие сроки этнобандиты должны тоже толпой. Фото: www.globallookpress.com
Почему это всё очень обнадеживает? В последнее время часто и много говорят об отсутствии у русских навыков самоорганизации. Мол, диаспоры и мигранты заступаются друг за друга, ходят и действуют толпой, у них круговая порука и взаимовыручка. Российские либералы, как показало дело Голунова, тоже способны выступить за «своего» так, как будто сами вчера приехали с юга. Северные же русские люди ходят одиночками, никакой взаимовыручки, никакого коллективного действия по защите своих прав.
Оказалось, что это не так. Во-первых, все трое убитых русских ребят погибли потому, что отважно защищали своих, причём Никита Белянкин фактически спас от смерти уже порезанного ножом человека. Конечно, самозащита должна быть более массовой и организованной, чтобы защитники не гибли. Но с сердцем и отвагой у наших людей всё в порядке.
Во-вторых, массовое действие толпой – признак довольно архаичной аграрной социальной организации, которая существует там, где люди живут вместе поколениями, хорошо знают своих. Там, где такая сельская общинность сохранилась – как в Кондопоге или Харагуне в 2006 году или в Чемодановке сейчас, шеститысячная толпа образовалась за несколько часов.
Но подавляющая часть русских согнана советской и постсоветской урбанизацией в огромные анонимные мегаполисы, где ты чаще всего не знаешь даже соседа, с которым десятилетиями живёшь на одной лестничной клетке. Тут никакая самоорганизация деревенского типа не сработает, собрать толпу – трудно. И что же теперь – русское большинство должно быть беззащитным перед агрессивными толпами пришельцев? Конечно нет.
В современных высокоцивилизованных и «анонимных» обществах место прямой соседской общины занимают государство и гражданское общество. Мы не для того с огромными жертвами тысячелетие строили своё государство, чтобы, будучи построенным, оно повернулось против нас самих и использовалось не для защиты наших прав и безопасности, не для подавления криминала и других угроз, а для затыкания нам рта и связывания рук, когда на нас нападают. Ситуация, которая имелась в 2006 году, когда государственные структуры казались, по сути, союзниками этнокриминала, была ненормальной. Ситуация, которую мы худо-бедно наблюдаем сейчас, – нормальная и естественная, именно так и должно действовать наше государство во всех случаях.
Только бы темпа побольше. От адекватного реагирования на уже совершённые преступления давно пора переходить к их предотвращению. И в Путилково, и в Чемодановке роковую роль сыграло отсутствие отделений полиции, слишком медленная реакция и незначительность сил правоохранителей, а также игнорирование многочисленных сигналов о неблагополучии. То есть если бы полиция в этих поселениях была, а реакция на выходки чужаков была бы своевременной – до кровавых событий дело бы не дошло.
Но, конечно, государство не может дотянуться всюду. А значит, нам нужны и новые типы гражданской организации, которые будут собирать наших людей, рассеянных по анонимным тысячеквартирным домам, – церковные приходы, всевозможные клубы по интересам – от спорта до кино, различные братства, организации самозащиты, родительские комитеты. Нам нужно массовое «черносотенство» в хорошем смысле слова (напомню, чёрными сотнями назывались структуры городского самоуправления старой Руси, на которые опиралось ополчение Козьмы Минина) – то есть городская самоорганизация граждан, которая могла бы стать опорой порядка, безопасности, совместных действий в чрезвычайных ситуациях.
Совместными действиями полиции – адекватно ориентированной на подавление криминала, а не жертв – и такого рода «чёрных сотен» наши города и пригороды скоро станут безопасными, а толпа беснующихся этнобандитов внезапно обнаружит, что она – в абсолютном меньшинстве, и присмиреет. До такой прекрасной новой жизни – далеко. Но первые признаки уже есть. Судя по тому, как реагирует государство на этнокриминальную волну июня 2019 года, оно устало быть нерусским и терпеть за это поношения.
Иссык-кульское побоище
Холмогоров Егор
Драка между киргизскими мигрантами у метро «Электрозаводская», в которой погиб один человек, не была чем-то выдающимся и из ряда вон выходящим. По сообщениям местных жителей, разборки между выходцами из «страны ЕврАзЭС», в подпитии покинувшими этнический ресторан «Иссык-Куль», случаются едва ли не каждое утро. И нынешняя отличалась только свежеобразовавшимся трупом.
На сей раз восемь участников вышли, по сообщению свидетелей, из ресторана, вместе дошли до остановки у метро и вдруг начали выяснять отношения друг с другом, используя палки и холодное оружие. Трое били одного – он умер в вестибюле «Электрозаводской», остальные после драки «лежали на лавке все в крови».
Чем Россия в начале XXI века, страна, строящая атомные ледоколы, заслужила на своих улицах нравы каменного века? Вопрос, который задают себе и москвичи, и жители самых отдалённых уголков страны едва ли не каждый день. Причём, когда мигранты бросаются на местных жителей, как на Никиту Белянкина в Путилково или Сергея Чуева в Бутово, общество ещё удается всколыхнуть, а когда убивают друг друга – на это почти не обращают внимания. Между тем беспокоиться есть о чём.
Прежде всего, даже «внутренняя» преступность мигрантов (когда убивают, грабят, насилуют друг друга, не трогая граждан России) ложится чудовищным грузом на российскую правоохранительную систему. Полицейские управления и отделы Следственного комитета буквально завалены делами формата «Махмуд зарезал Ахмеда». И они требуют всё той же тщательности отработки, сбора доказательств, написания длинных обвинительных заключений, растраты человеко-часов работы полицейских и следователей, которые иначе могли бы быть направлены на поиск пропавших, разработку преступных сообществ, вообще более тщательное обеспечение общественной безопасности.
Так что, даже когда мигранты варятся в своём мирке и совершают преступления друг против друга, они косвенно вредят не только сами себе, но и всему обществу, создавая чудовищную (в некоторых отделах – до половины дел) нагрузку на правоохранительные органы.
Однако этнокриминал остаётся в своём замкнутом кругу далеко не всегда. То тут, то там «озабоченные» граждане Узбекистана насилуют и убивают женщину, или нищенствующие граждане Таджикистана отжимают у проходящего парня телефон (крайняя форма глупости, кстати, – по аппарату их найдут очень быстро), а трудолюбивые киргизы, поссорившись с недоплатившим прорабом или не поделив стройплощадку с местными, пускают в ход ножи. Собственно, самый мрачный факт, который подсветила драка на «Электрозаводской», – вся эта публика ходит не только в своих экзотичных шапках (привет демагогам, рассказывавшим, что «мигранты скоро растворятся в местном населении»), но и с ножами и палками и сплошь и рядом пускает их в дело.
Фото: diy13 / Shutterstock.com
Иными словами, мы живём на пороховой бочке, которую к тому же обильно поливают керосином в виде алкоголя. Ислам не случайно запрещает этим народам пить – большинство их представителей теряет в состоянии алкогольного опьянения всякий самоконтроль и понимание каких-либо нравственных норм и приличий. Пьяный выходец из Средней Азии оказывается смертельной угрозой, причём на него не действуют ни увещевания, ни мольбы. Москва же и вообще российские города превратились в гигантские кабаки для мигрантов, которые «отрываются» здесь так, как на их родине не принято. Большинство сообщений о мигрантских преступлениях начинаются с формулировки «двое выходцев из Средней Азии, находясь в состоянии алкогольного опьянения, решили...». А дальше описание какого-то ужаса.
В какой момент количество перейдёт в качество и пьяная вооружённая толпа мигрантов затеет под какими-то псевдорелигиозными лозунгами русский погром – остаётся только гадать.
Поскольку по факту у нас оказалось лишь две категории мигрантов – пьяницы или ваххабиты (и не знаешь, какая группа страшнее), – то в какой-то момент дело не может не закончиться появлением пьяных ваххабитов.
Делает ли государство что-то всерьёз, чтобы эту опасность предотвратить? Увы – нет. Не приходится говорить о совсем уж несбыточных мечтах типа визового режима со странами Средней Азии. Напротив, миграционные кордоны ослабляются. Но никто не озаботился даже такой простой мерой, как введение всеобщей дактилоскопии мигрантов, – а ведь это в условиях нынешнего развития техники недорого, несложно и сверхэффективно.
Фото: www.globallookpress.com
Таким способом от России удастся отсечь хотя бы тех, кто уже совершил здесь преступления и кому закрыт въезд. Сейчас они попросту меняют на родине паспорта на другое имя – и снова тут. Дактилоскопия позволила бы блокировать такой контингент на границе и гораздо быстрее раскрывать преступления. Не сработал бы фирменный ход – «убил и уехал на первом же поезде».
Почему государство не хочет (вряд ли не может) осуществить хотя бы эту элементарную меру безопасности – остаётся только гадать.
Пока же ни одно лето в Москве не обходится без громкой мигрантской резни. И хорошо, если эта резня не затрагивает местное население.
Мигрантам – пенсии и зелёный свет. Русские – держитесь
Новость последних дней о выплате пенсий трудовым мигрантам из стран ЕАЭС взбудоражила общественность на фоне двух резонансных убийств, совершённых в столичном регионе приезжими
Лосева Олеся
О том, что Россия собирается начислять пенсии трудовым мигрантам, стало известно ещё две недели назад на юбилейном саммите ЕАЭС в Нур-Султане. Речь идёт пока о гражданах тех государств, которые составляют вместе с нашей страной Евразийский экономический союз. Это Казахстан, Армения и Киргизия.
Доктор экономических наук Александр Сафонов пояснил в эфире телеканала «Царьград», что принятие данного документа было продиктовано 102-й конвенцией Международной организации труда, которую Россия ратифицировала в прошлом году. В ней говорится о необходимости выравнивания прав граждан независимо от того, где они проживают.
Если говорить о количестве мигрантов, претендующих на пенсии, то их не так много. В основном, в Россию приезжают на заработки не из стран ЕАЭС, а из Узбекистана и Таджикистана. О выплатах пособий по старости таким мигрантам пока речи не идёт. Стоит отметить, что стаж, приобретённый работником на территории разных государств-членов Евразийского союза, будет суммироваться.
Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС
«Учёт трудового стажа будет осуществляться в баллах. Один балл будет даваться за один год, – рассказал Александр Сафонов. – При этом будет учитываться, сколько лет человек отработал. Всё, в принципе, будет происходить по такой же схеме, как и у нас, в России. Мигрант по достижении пенсионного возраста будет обращаться в свой пенсионный фонд. Каждая страна, входящая в ЕАЭС, где он проработал, будет перечислять средства, равные одному баллу. Но о каких суммах будет идти речь, пока сказать сложно. В целом же это соглашение о начислении пенсий приведёт к тому, что и сам мигрант будет заинтересован в легализации своего трудового договора и доходов. Это может способствовать тому, что мы будем получать более квалифицированных специалистов. Сейчас же работодатель спокойно может не платить взносы за приезжего работника и оформляет договор на своих условиях».
Однако сегодня случаи, когда к нам едут специалисты высокого уровня, единичны. В основном мы видим необразованных, плохо говорящих на русском языке людей, которые зачастую ведут себя вызывающе и по-хамски. По словам Романа Силантьева, директора правозащитного центра Всемирного русского народного собора (ВРНС), в массе своей в Россию приезжают люди неквалифицированные и несоциализированные.
Подавляющее большинство населения в странах, откуда к нам едут люди на заработки, не городское. Они и Душанбе-то, если говорить о Таджикистане, видели только из окна автобуса. Когда они попадают в среду мегаполиса, у них поведенческая модель даёт сбой, потому что у них в кишлаках всё устроено иначе. В частности, женщины одеты по-другому. Поэтому здесь, видя девушек в коротких и открытых платьях, они считают их легкодоступными. Те, кто хорошо устроен у себя на родине, будут сидеть дома, им незачем бросать всё и ехать людьми второго сорта в Россию на заработки.
Чтобы приехать в Россию, гражданину Таджикистана или Узбекистана нужно пройти через определённые бюрократические сложности и иметь огромные по местным меркам накопления в размере примерно 50 тысяч рублей для покупки билета, оплаты жилья на первое время и оформления документов. Для въезда на территорию РФ виза гражданам из стран СНГ не нужна, достаточно иметь загранпаспорт. Исключение сделано для выходцев из стран ЕАЭС: им достаточно предъявить на границе свой внутренний паспорт. На оформление всех разрешительных документов на работу в России у мигранта уходит до одного месяца. Проблем с сертификатами и другими необходимыми бумагами ни у кого не возникает. Всё продаётся и покупается. Мигранты – это отдельная и очень выгодная статья дохода для определённого круга лиц. Так, сертификат о знании русского языка, истории и законодательства можно приобрести за 5–10 тысяч рублей, поэтому обучающие курсы никем не востребованы.
Роман Силантьев убеждён, что решить вопрос коррупционной составляющей можно легко и просто в рамках закона.
«Надо просто задавать вопросы тем, кто выдаёт эти липовые сертификаты, и эти центры закрывать. Было бы желание. Но у нас пока всё бесконтрольно. Всё сводится к тому, что в таком количестве приезжих заинтересованы и бизнес, и организованная преступность внутри самих мигрантов, когда уже люди укрепились здесь и им нужна своя рабочая сила. Едут все, как правило, уже на заранее подготовленные места. Ну нет им надобности изучать наш язык, нашу культуру, сама система адаптации и интеграции мигрантов в наше общество отсутствует и ею никто не занимается».
Вопрос обучения приезжих русскому языку ставился уже неоднократно, но мигранты охотнее идут на курсы арабского, потому что он им ближе и понятнее, на нём можно читать Коран в оригинале, а русский всерьёз никто не рассматривает, потому что Россия для мигрантов – прибежище временное, страна, где можно заработать и уехать домой. Вполне очевидно, что перестраиваться и жить по нашим правилам они не хотят.
Если в СССР узбеки, таджики и выходцы из других республик были равноправными гражданами, то сейчас это люди второго сорта. И многим сложно с этим смириться, – считает Вячеслав Поставнин, президент фонда «Миграция ХХI век». – Вообще, ошибки в миграционной политике, которые наблюдаются у нас, всегда ведут к терактам, убийствам – в любом случае, к крови. Но мы ничего не делаем, чтобы этого избежать. От миграции как явления нам уже никуда не деться. Надо это принять и думать, как эффективно можно применить регулирующие механизмы.
В качестве классического примера ошибок в миграционной политике можно привести Францию. Алжирцы, живущие там уже во втором и даже в третьем поколении, держат в страхе коренных французов, промышляют грабежами, вытесняют их из кварталов и городов. Россия рискует пойти по пути Франции и других европейских государств, где мигранты и беженцы стали слишком громко заявлять о своих правах.
Резонансные убийства двух русских парней, совершённые приезжими из стран постсоветского пространства за короткий промежуток времени, в очередной раз подчеркнули уязвимость нашего общества перед мигрантами. Нас учат быть терпимыми и толерантными, и власть, стараясь балансировать на острие ножа, искусственно по минимуму акцентирует внимание на межэтнических преступлениях.
«Никому не хочется провоцировать, – говорит Роман Силантьев. – Безусловно, это ведёт к межнациональным конфликтам. Поэтому, когда СМИ предают преступлениям с участием мигрантов широкую огласку, как в последних двух случаях, власть старается открыто вести следственные действия и находит преступников в максимально короткие сроки. Есть отличный пример стран Персидского залива. Там мигранты просто лишены возможности совершать преступления. Они живут в кампусах, где для них создан свойственный им микроклимат. Там есть мечети, национальная кухня, всё то, к чему они привыкли. На работу и с работы их возят организованно на автобусах. Они всегда находятся под строгим контролем. Причём доля мигрантов в некоторых странах превышает коренное население. Но там проблем криминального характера нет».
В России же рост криминала связывают с нескончаемым потоком приезжих. Налицо и проблемы с выявлением преступников-мигрантов. Полиция сегодня очень слабо реагирует на расследование массовых драк и побоев, из-за сокращений в органах МВД фактически прекратилось патрулирование улиц. Этническими преступлениями отдельно никто не занимается. Особенность ещё и в том, что внедрение в нацгруппировки происходит очень сложно.
Фото: Сергей Фадеичев/ТАСС
Да и полицейские, наделённые сейчас полномочиями контроля за приезжими, зачастую видят в мигрантах способ наживы, закрывая глаза на просроченные документы. Процесс трудоустройства приезжих граждан у нас практически никем не контролируется. Поэтому никто не знает, где они работают, сколько получают. Приезжим из стран СНГ даже не обязательно получать разрешение на работу, достаточно купить патент. А гражданам из ЕАЭС и вовсе можно обойтись без него.
Роман Силантьев убеждён, что в ближайшее время, учитывая темпы роботизации, Россия столкнётся с резким ростом безработицы. Многие приезжие низкоквалифицированные специалисты окажутся просто не у дел. И вот здесь есть шанс переориентироваться.
«Мы имеем возможность принимать людей более высокого уровня. Для этого надо открывать в странах СНГ центры русского языка и культуры. Хочет человек приехать в Россию – пожалуйста, оплати курсы, пройди обучение, докажи свою пригодность, и вперёд. Мы имеем все шансы отсеивать неадекватных людей. Главное – этим шансом нужно воспользоваться и его не упустить».
В последнее время градус недовольства нашего коренного населения мигрантами только растёт. Люди видят в приезжих источник зла – они забирают рабочие места, ведут себя неподобающим образом, хамят, собираются в группировки и наводят страх на жителей. Кроме всего прочего, именно с мигрантами в большей степени люди связывают распространение наркотиков в нашей стране. Не устраивает русских и то, что мигранты приезжают сюда целыми семьями, их детям дают места в детских садах, школах, они пользуются бесплатной медициной. Убедить общество, что мигранты тоже люди, что они работают и платят деньги в бюджет, крайне сложно. Потому что налицо отсутствие четкого и прозрачного контроля за приезжими.
«Мы не понимаем стратегически, что нам нужно. У нас нет миграционной политики, – считает Вячеслав Поставнин. – А нам нужны институты и механизмы, которые позволяли бы этим людям приезжать сюда. Их надо адаптировать. Ведь очень важно взаимодействие с местным населением. Мигранты не зависят сегодня от нашего общества. У нас муниципалитеты даже не знают, сколько у них мигрантов. МВД не способно создать никакую инфраструктуру. Нам, прежде всего, необходимо чётко определить ведомство миграционное, которое занималось бы вопросами интеграции приезжих. Нужна сама миграционная служба, причём она создавалась в 1992 году, чтобы русских в первую очередь принять. По прогнозам демографов, к 2030 году мы потеряем 10 млн населения».
Нехватку населения надо компенсировать. А за счёт кого? Мигрантов. Но у нас есть этнические русские за границей, в тех же странах СНГ. Многие из них не видят будущего в Казахстане, Узбекистане и так далее. Они бы с удовольствием переехали в Россию. Но, к сожалению, государство ничего для них не делает.
Свежие комментарии