ВАЛЕНТИН КАТАСОНОВ
В санкционной войне нужны быстрые и решительные шаги по перестройке всей экономики
В далёком 1993 году Москва начала переговоры по вопросу о вступлении в ВТО, где на тот момент состояло более 90% всех государств мира. ВТО – преемница Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), созданного в 1947 году. Официально заявленная цель ВТО – содействие развитию международной торговли путем снятия тарифных и нетарифных барьеров, выработки единых правил торговли и контроля за их соблюдением.
Переговоры о вступлении России в ВТО продолжались 18 лет и завершились подписанием 16 декабря 2011 года протокола о присоединении нашей страны к данной организации (с российской стороны документ подписала тогдашний министр экономического развития РФ Э. Набиуллина). Некоторое время в стране еще шли дискуссии по поводу того, стоит ли нам ратифицировать протокол, но в конце концов Госдума его ратифицировала, и с 22 августа 2012 года Россия присоединилась к ВТО, став её 156-м членом.
Это решение было «продавлено» либерально-экономическим блоком вопреки трезвым аргументам противников членства в ВТО. Главный аргумент противников – демонтаж таможенных барьеров, требуемый правилами ВТО, убьёт остатки промышленности и других отраслей реального сектора экономики. Так и произошло. С момента вступления России в ВТО по август 2019 г. средневзвешенный импортный тариф в России снизился примерно в два раза, на 4,2 процентных пункта, до 4,8%. Для некоторых групп российских товаров снижение было большим. Например, средневзвешенная ставка для продовольственных товаров снизилась за семь лет примерно на 4,5 процентных пункта, на текстиль, текстильные изделия, обувь и на кожевенное сырье – примерно на 6 пунктов.
Пострадали и предприятия реального сектора экономики страны, и бюджет. По оценкам, за первые пять лет членства в ВТО бюджет недосчитался поступлений пошлин на сумму 800 млрд. руб. Главными бенефициарами вступления России в ВТО стали ее торговые партнёры (они же – конкуренты). Они внимательно следили за тем, чтобы Россия скрупулёзно выполняла все требования организации: не допускала государственного субсидирования своих экспортёров, обеспечивала выход цен на внутреннем рынке на уровень мирового рынка и т. д. Против России стали подаваться многочисленные иски в арбитражный суд ВТО, который почему-то выносил решения преимущественно в пользу истцов. Как мы помним, в 2014 году в связи с первыми санкциями против России Москва приняла ряд решений по импортозамещению. К сожалению, ни одно из решений не было выполнено до конца, некоторые были просто провалены. Тем не менее ряд западных стран пытались обвинить Москву, что она импортозамещением якобы нарушает правила ВТО. Вот лишь один пример: в декабре 2021 года офис торгового представителя США (USTR) при ВТО выдвинул очередную жалобу против России. Мол, она усиливает государственный контроль над экономикой из-за программы импортозамещения.
К сожалению, никаких серьёзных оценок результатов пребывания России в составе ВТО министерством экономического развития и другими ведомствами не проводилось. Этим занимались преимущественно независимые эксперты, которые заключали, что с каждым годом убытков от пребывания России в ВТО всё больше. Особенно сомнительным это пребывание стало с 2014 года, когда против Российской Федерации начали вводиться экономические санкции, шедшие вразрез с международным правом и уставом ВТО. Нарастающий вал санкций против России при молчаливом согласии со стороны ВТО стал серьёзно подрывать авторитет этой организации.
Начавшаяся в конце февраля сего года санкционная война против России ярко продемонстрировала, что США и их союзники откровенно игнорируют правила ВТО, заменяя их соображениями политической целесообразности. Блокировка значительной части экспорта и импорта Российской Федерации беззаконна с точки зрения международного права и устава ВТО. Кроме того, она серьезно бьёт по мировой экономике. Даже Международный валютный фонд проявил беспокойство по данному вопросу, предупредив, что санкции могут стать триггером мирового финансово-экономического кризиса. А руководство ВТО в лице ее генерального директора госпожи Нгози Оконджо-Ивеалы (Ngozi Okonjo-Iweala) молчаливо поддерживает санкционный беспредел (эта дама, по происхождению нигерийка, является гражданкой США).
То, что творится сейчас в ВТО, можно видеть на двух событиях. В Конгрессе США на прошлой неделе был запущен законопроект о «приостановке нормальных торговых отношений с Россией». Цель – лишить РФ режима наибольшего благоприятствования (РНБ) в торговле с Америкой. Законопроект 18 марта прошел голосование в палате представителей Конгресса США. За проголосовали 424 члена палаты представителей, восемь конгрессменов выступили против. Законопроект передан в верхнюю палату конгресса.
А Япония уже лишила Россию статуса страны с режимом наибольшего благоприятствования, о чём 16 марта заявил премьер-министр Фумио Кисида.
Решения США и Японии нелегитимны, ибо обе страны являются членами ВТО и в одностороннем порядке лишать какого-то другого члена ВТО статуса страны с РНБ не имеют права. Такое решение может выносить лишь ВТО на основе специальных процедур рассмотрения и голосования.
Несколько ранее Вашингтон поставил в ВТО вопрос о приостановке членства России в этой организации. Однако не все страны-члены ВТО готовы поддержать инициативу Вашингтона. Поэтому США решили действовать напролом и продавить решение по России не в Женеве (где находится штаб-квартира ВТО), а в конгрессе.
Если смотреть на ситуацию, то надо признать: хотя де-юре Россия еще состоит в ВТО, де-факто она уже вне этой организации. США и их союзники вытолкали Россию оттуда. И, наверное, коллективному Западу за это надо сказать спасибо. У России развязаны руки, и она может определять свою политику в сфере внешней торговли без оглядки на «ключевых акционеров» организации (прежде всего, США). Осталось лишь выполнить некоторые формальности, чтобы оформить выход из ВТО де-юре.
По этой причине 21 марта фракция «Справедливая Россия — За правду» (СПЗП) внесла в Госдуму законопроект о выходе России из ВТО. Инициатива призвана защитить национальные интересы страны и стать самозащитой в ответ на санкционное давление Запада. Полное название документа: «О денонсации Российской Федерацией Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации и признании утратившим силу Федерального закона № 126-ФЗ от 21 июля 2012 г. "О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации 15 апреля 1994 г."».
Глава фракции СРЗП Сергей Миронов прокомментировал законодательную инициативу: «Последствия от участия в ВТО мы пожинаем сейчас, когда Россию начали массово отрезать от западных товаров и технологий. Кто-то считает, что для России ВТО стало благом, я же эту позицию не разделяю. Данная организация принесла немало вреда экономике России, поэтому в условиях санкционного давления наша страна должна незамедлительно выйти из ВТО».
Хотелось бы верить, что в ближайшее время Россия окончательно покинет ВТО. Однако это лишь первый шаг. Если мы хотим выстоять в санкционной войне и выйти из нее победителями, нужны быстрые и радикальные шаги по перестройке как сферы внешнеэкономических отношений, так и всей экономики. Стратегической целью такой перестройки должна стать «индустриализация 2.0». А целью самой индустриализации – создание независимой и самодостаточной экономики, неуязвимой для любых санкций со стороны наших геополитических противников.
Индустриализация может проводиться лишь в условиях защиты внутреннего рынка от внешних конкурентов. Самая известная в истории индустриализация – промышленная революция в Англии (конец 18 – начало 19 в.) проводилась в условиях жесткого протекционизма. России сегодня необходимо восстановление разрушенных за тридцать лет таможенных барьеров.
Впрочем, таможенный протекционизм – необходимое, но не достаточное условие экономического восстановления России. Опыт советской индустриализации показывает, что в сфере внешнеэкономических отношений необходимо установление государственной монополии внешней торговли и государственной валютной монополии.
ВАЛЕНТИН КАТАСОНОВ
Чтобы выстоять в санкционной войне, нужна государственная монополия внешней торговли
Шлюз, соединяющий «мировой океан» с «внутренним морем»
В статье, посвященной вековому юбилею Генуэзской конференции, я писал, что на той конференции коллективный Запад выдвинул Советской России ультиматум: выплатить долги по кредитам и займам царского и временного правительств, вернуть национализированное имущество иностранным инвесторам, отменить государственную монополию внешней торговли. И почти на каждом заседании конференции (10 апреля – 19 мая 1922 года) бывшие союзники России поднимали вопрос об отмене государственной монополии внешней торговли (ГМВТ); видно было, что это «болевая точка» для Запада.
До Первой мировой войны такой монополии нигде в мире не было. Государственное вмешательство проявлялось прежде всего в том, что правительства устанавливали высокие таможенные барьеры для иностранных товаров. Этим удавалось за счет импортных пошлин пополнять казну и защищать отечественного товаропроизводителя от иностранных конкурентов. Особо большую роль таможенный протекционизм играл в тех случаях, когда государство ставило своей задачей проведение в стране индустриализации. Так, когда в Англии в конце XVIII – начале XIX в. проходила промышленная революция, английское правительство создало для промышленного переворота условия в виде высокого таможенного забора.
Однако саму экспортно-импортную торговлю осуществлял частный капитал. Яркий пример – Ост-Индская компания, учрежденная в Великобритании в начале XVII века как акционерное общество закрытого типа.
В России после революции 1917 года приоритетной сферой национализации стала внешняя торговля. Главным идеологом ГМВТ был Леонид Красин (1870-1926), имевший богатый опыт работы в российских и иностранных промышленных компаниях.
Россия в первые же месяцы после революции оказалась в плотном кольце торгово-экономической блокады, организованной бывшими союзниками по Антанте. И 22 апреля 1918 г. декретом Совета народных комиссаров РСФСР внешняя торговля была национализирована и передана специальным уполномоченным органам, в частности Народному комиссариату торговли и промышленности (с ноября 1918 года его возглавил Л.Б. Красин). При новом комиссариате был создан Совет внешней торговли, куда вошли представители наркоматов военного, морского, земледелия, продовольствия, путей сообщения, иностранных дел и финансов. В июне 1920 года после реорганизации правительства был создан Народный комиссариат внешней торговли (НКВТ) РСФСР (позднее НКВТ СССР). До 1925 года этими ведомствами руководил Л.Б. Красин.
Суть ГМВТ в том, что государство в лице специальных уполномоченных организаций выступает единым (монопольным) участником торговых отношений, выполняет роль посредника между хозяйствующими субъектами внутри страны и зарубежными компаниями. Государство можно представить в виде шлюза, соединяющего «мировой океан» (мировой рынок) с «внутренним морем» (отечественный рынок). У ГМВТ выделяются две основные функции.
1. Защитная функция – защита национальной экономики от стихии мирового капиталистического рынка, от экономической экспансии западных монополий и разного рода экономических санкций и экономических диверсий из-за рубежа. Примечательно, что прошло чуть более десятилетия со времени введения ГМВТ в Советской России и в мире разразился жесточайший экономический кризис (начался с паники на Нью-Йоркской фондовой бирже в октябре 1929 г.). Даже самые богатые страны (США, Великобритания) очень тяжело переживали кризис. До революции экономика России также не раз оказывалась в состоянии кризиса, приходившего в страну с мирового рынка. Однако в экономике СССР благодаря ГМВТ никаких признаков кризиса не было ни в 1929м, ни в последующие годы.
За период существования государственной монополии внешней торговли в СССР (примерно 70 лет) в мире случалось много экономических кризисов, но благодаря «буферу» ГМВТ ни один из них не сумел оказать негативного влияния на советскую экономику.
Мировые рынки товаров, капитала, валюты с начала ХХ века были в высшей степени монополизированы (см.: В.И. Ленин. «Империализм, как высшая стадия капитализма», 1916 г.). Чтобы торговать с Западом на «равных», Советской России (Советскому Союзу) надо было выступать в такой же тяжелой весовой категории, как крупнейшие американские и европейские корпорации. Даже сравнительно крупные отечественные предприятия выглядели карликами на фоне гигантских западных монополий и были обречены на неэквивалентный обмен в сфере внешней торговли. Советское же государство, действуя на мировом рынке через свои специализированные внешнеторговые организации, добивалось заключения выгодных сделок как по экспорту, так и по импорту.
2. Созидательная функция – подчинение внешней торговли решению задач социалистического строительства, максимально эффективному выполнению планов развития народного хозяйства СССР. В 30-е годы прошлого столетия советские специализированные внешнеторговые организации сыграли решающую роль в получении необходимой государству иностранной валюты и закупках импортного оборудования для индустриализации. Уже после Великой Отечественной войны, когда появился целый ряд социалистических государств, ГМВТ служила важным инструментом международной социалистической интеграции. Более того, благодаря ГМВТ Советский Союз мог оказывать эффективную помощь тем странам развивающегося («третьего») мира, которые встали на путь некапиталистического развития.
Чтобы ввести государственную монополию внешней торговли, мало принять декрет. В первые годы после объявления большевиками ГМВТ имели место многочисленные нарушения положений декрета от 22 апреля 1918 года. Были серьезные нападки на принцип ГМВТ, предпринимались попытки эту монополию отменить. Попытки извне выражались в том, что страны Запада пытались бойкотировать советские внешнеторговые государственные организации и выдвигали свои условия: мы будем торговать только с негосударственными организациями (с частным бизнесом). Как я уже сказал, на Генуэзской конференции это также было ультимативным требованием «наших партнеров», которое советская делегация отвергла. Великобритания и ее союзники соглашались даже, чтобы Советская Россия заменила госмонополию на таможенный протекционизм, но советская делегация на такую уступку не пошла. Москва понимала, что, если позволить отечественным частным компаниям внутри страны взаимодействовать с западными монополиями, первые неизбежно превратятся в пятую колонну.
Были попытки заменить государственную монополию внешней торговли на протекционизм и внутри страны. Наиболее известным представителем такой позиции был Николай Бухарин. По Бухарину мобилизационная экономика была не нужна, индустриализацию можно было растянуть на десятилетия. Бухарин и его единомышленники полагали, что ГМВТ – временная мера эпохи военного коммунизма. Группа Бухарина (Г. Сокольников, Н. Пятаков, В. Громан и др.) выдвинула предложения об открытии ряда портов для свободного ввоза и вывоза товаров, об ограничении монополии внешней торговли небольшим кругом товаров, об оплате сельским хозяевам их поставок на экспорт в иностранной валюте, о восстановлении в стране свободно конвертируемого в другие валюты «золотого рубля» и т. п. В подрыве ГМВТ участвовала и Промпартия, одним из пунктов её программы намечалась ликвидация государственной монополии внешней торговли.
Сторонники ГМВТ обращали внимание на то, что такая монополия – непременный атрибут мобилизационной модели экономики. Когда в СССР в конце 1920-х годов началась индустриализация, ГМВТ стала частью общей системы государственной монополии в сфере экономики, охватывающей тяжелую промышленность, машиностроение, транспортную инфраструктуру, банковский сектор и др.
Право совершения торговых операций на внешних рынках получили государственные промышленные предприятия и их объединения, перешедшие на коммерческий расчёт, им разрешалось экспортировать только собственную продукцию и покупать лишь предметы, необходимые для собственного производства. Перепродажа воспрещалась, но в отдельных случаях вывезти за рубеж не собственную продукцию можно было по отдельному разрешению, если другим способом госпредприятия или их объединения не могли получить валюту для закупок за рубежом. 13 апреля 1923 года специальным декретом круг организаций, допущенных к самостоятельным внешнеторговым операциям, был ограничен до 25. Остальным надлежало получать разрешение на заключение внешнеторговых сделок в НКВТ в каждом отдельном случае.
Одним из важных элементов механизма мобилизационной экономики должна была стать государственная валютная монополия (ГВМ). Она была окончательно установлена Декретом ЦИК и СНК СССР 7 января 1937 года. Полученная валютная выручка от реализации через внешнеторговые организации продукции обменивалась Госбанком на советские рубли по фиксированному курсу. Все доходы от экспорта были монополизированы государством и распределялись в плановом порядке.
ГМВТ просуществовала в нашей стране почти семь десятков лет. К 1980-м годам в СССР имелось свыше 50 всесоюзных внешнеторговых объединений, подчинённых Министерству внешней торговли СССР. Весь экспорт и импорт осуществлялся только через них. А валютное обеспечение внешней торговли производилось Банком для внешней торговли СССР (под контролем и по поручению Госбанка СССР).
А при Горбачёве 2 декабря 1988 года было принято постановление Совета Министров СССР «О дальнейшем развитии внешнеэкономической деятельности государственных, кооперативных и иных общественных предприятий, объединений и организаций» и вслед за ним 18 мая 1989 года постановление «О развитии хозяйственной деятельности советских организаций за рубежом». Эти два постановления дали право советским предприятиям и организациям свободно выходить на внешний рынок, что означало отмену государственной монополии внешней торговли.
Заграждение в виде ГМВТ, защищавшее отечественную экономику от стихии мирового рынка и хищных акул капиталистического бизнеса, было уничтожено. Началось стремительное разрушение создававшейся на протяжении семи десятилетий советской экономики. Страна стала объектом непрерывного ограбления со стороны транснациональных корпораций и банков.
Сегодня Запад, начав масштабную санкционную войну против Российской Федерации, выстраивает вокруг нашей страны новый железный занавес. А у нас появляется шанс ответить на этот вызов восстановлением государственной монополии в сфере внешней торговли и валютных операций.
ВАЛЕНТИН КАТАСОНОВ
Сто лет Генуэзской конференции – уроки для России сегодня
Большевики не прогнулись под давлением коллективного Запада
…Весна 2022 года: мир гудит по поводу специальной военной операции России на Украине. А ведь нечто похожее уже было…
Сегодня Запад объявил России экономическую войну. Она выражается в жёстких санкциях со стороны США, Великобритании, ЕС и примкнувших к ним государств: блокировке системы СВИФТ для ряда российских банков, аресте значительной части международных резервов РФ, окончательном запрете на операции с ценными бумагами российского суверенного долга, блокировке завершённого проекта «Северный поток – 2», запрете на экспорт и импорт широчайшего ассортимента товаров, закрытии корсчетов российских кредитных организаций в западных банках, закрытии воздушного пространства для российских гражданских самолетов.
Запад уже грозит Москве разрывом дипломатических отношений. Ширится информационная война против Москвы. Странами НАТО принимаются решения о поставках летального оружия на Украину. Против России может быть задействовано биологическое оружие. Запад активизирует деятельность пятой колонны, которую он создавал и пестовал на протяжении всех тридцати лет существования Российской Федерации.
Порой говорят, что это давление коллективного Запада на нашу страну беспрецедентно. Я так не считаю. События вековой давности свидетельствуют: были для нас времена и более суровые. Я имею в виду хотя бы историю 1918-1922 годов. Вот что испытывала Советская Россия в те годы:
1. Военная интервенция. Она осуществлялась как странами центральных держав и их союзников (Германия, Австро-Венгрия, Османская империя), так и странами Антанты и их союзниками (Великобритания, Франция, Италия, США, Австралия, Канада, Греция, Польша, Румыния, Япония). Интервенция продолжалась с 12 января 1918 по 20 мая 1922 года;
2. Гражданская война внутри России. Потери красных и белых на полях сражений в 1918-1922 гг., по оценкам, приближаются к двум миллионам человек (Поляков Ю.А. Советская страна после окончания Гражданской войны: территория и население. М.: 1986, С. 104). Еще примерно 2 миллиона наших граждан эмигрировали;
3. Экономические санкции против России со стороны Запада. В декабре 1917 г. торговые отношения с Советской Россией прекратили США, в 1918 г. к ним присоединились Англия и Франция. После завершения Первой мировой войны и заключения Версальского мирного договора (28 июня 1919 г.) Верховный совет Антанты объявил о полном запрещении всех форм экономических связей с Советской Россией. К экономической изоляции РСФСР подключилась Германия, вынужденная исполнять решения стран-победителей. Санкции Антанты оказали серьезное влияние на внешнюю торговлю РСФСР: если в 1918 году ее оборот составлял 88,9 млн руб., то в 1919 г. – 2,6 млн руб.
Большие людские потери на полях сражений, высокая смертность гражданского населения, потеря части территории Российской империи, полный развал социальной сферы (здравоохранение, образование, культура), крах экономики, голод... За 1918–1919 годы ВВП России сократился наполовину. В 1921 году уровень ВВП составил всего 38% от уровня 1913 года. Объем доступного продовольствия на душу населения упал почти вдвое. (Андрей Маркевич, Марк Харрисон. Первая мировая война, Гражданская война и восстановление: национальный доход России в 1913—1928 гг. Пер. с англ. Е. Артемовой. — Москва: Мысль, 2013).
Чтобы дать народу передышку в долгой чреде испытаний, начавшихся с вступлением России в 1914 году в империалистическую войну, большевики внесли в 1921 году серьёзные изменения в свою экономическую политику. На смену военному коммунизму (режиму государственного управления экономикой с минимизацией доходов населения до уровня выживания) пришёл НЭП (новая экономическая политика). Выражаясь современным языком, это был переход к либеральной модели рыночной экономики. Со временем НЭП заменят другой политикой (в 1921 году контуры будущей экономической политики были ещё неясны).
А Запад главной своей целью в отношении России определял установление полного над ней контроля, превращение ее в свою полуколонию. Переход Советской России к НЭПу был воспринят на Западе как признак того, что большевики дали «слабину», что внутри России появятся буржуазные элементы, которые станут пятой колонной. И следует надавить на Россию, чтобы свалить большевиков. Инструментом этого замысла стала международная экономическая конференция с приглашением России и выставлением ей ультимативных требований. У меня есть об этом книга: «Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории» (М.: «Кислород», 2015).
Удивительным образом 100-летний юбилей Генуи пришелся на время резкого обострения отношений Российской Федерации с коллективным Западом. А ведь тогда в Генуе советская делегация также испытывала невероятное давление со стороны своих бывших союзников по Антанте (Великобритании, Франции и Италии). Однако большевики не прогнулись. Более того, они заявили коллективному Запад свои принципы внутренней и внешней политики России. Запад собирался устроить России экзекуцию, но не добился успеха ни по одному пункту своего ультиматума.
А ультиматум был следующим.
1. Объявить ничтожным декрет Совнаркома Советской России от 21 января (3 февраля) 1918 г. об аннулировании государственных займов царского и Временного правительств в части, касающейся внешних обязательств по указанным займам. На момент издания декрета внешние долги по займам составляли около 16 млрд. зол. рублей. Ко времени начала конференции в Генуе эти долги с учетом набежавших процентов выросли до 18,5 млрд. зол. рублей (без учета обязательств перед Германией, которые составляли 1,35 млрд. зол. руб.).
2. Отменить национализацию иностранных активов в российской экономике и восстановить права иностранных инвесторов; как альтернатива – выплаты иностранцам справедливых компенсаций за национализированное имущество. На начало 1917 года активы иностранных инвесторов оценивались в сумму свыше 2 млрд. зол. руб. (главные инвесторы: Франция, Великобритания, Бельгия, Германия).
3. Отменить введенную еще в 1918 году государственную монополию внешней торговли.
На переговорах позиция советской делегации была гибкой. Например, заявлялось о готовности выполнения обязательств по долгам царского и временного правительств, но с отсрочкой и при условии предоставления Западом кредитов Советской России. Западную сторону это не устроило. Предлагался вариант предоставления бывшим инвесторам ранее принадлежавших им активов на условиях концессии (использование активов на определённый срок с четким графиком работ и возможностью продления концессионного соглашения между Советским государством и иностранным инвестором при положительных результатах). Однако и тут Запад упёрся. От предложения Запада заменить госмонополию внешней торговли внешнеторговым протекционизмом отказалась уже советская сторона.
И настоящим шоком для Антанты стало встречное требование советской делегации. Несколько месяцев готовили в Москве это требование. Вот его суть: коллективный Запад должен покрыть громадные убытки, которые Россия понесла в результате военной интервенции и торгово-экономической блокады в период с начала 1918 года до начала Генуэзской конференции. Сумма этих претензий, тщательно подсчитанных специалистами в Москве, превысила 39 млрд. зол. руб. Это почти в два раза больше величины претензий Запада по обязательствам России по займам и кредитам царского и временного правительств. А с учётом наших требований к Германии сумма претензий достигала 50 млрд. зол. рублей.
Советская делегация, находясь на конференции в «недружественном» окружении, сумела перехватить инициативу. Более чем месячное противостояние коллективного Запада и Советской России закончилось с нулевым счётом. Планы геополитических противников России поставить ее на колени провалились.
Можно даже сказать, что конференция закончилась в нашу пользу. В местечке Рапалло недалеко от Генуи в результате секретных переговоров между делегациями Германии и Советской России был заключён Рапалльский договор. Стороны взаимно отказались от возмещения военных расходов, военных и невоенных убытков, расходов на военнопленных, ввели принцип наибольшего благоприятствования при осуществлении взаимных торговых и хозяйственных отношений. Германия признала национализацию немецкой собственности в РСФСР и аннулирование царских долгов советским правительством.
Сближение Советской России и Германии – такое западным политикам не могло присниться и в страшном сне.
Уроки Генуи для России сегодня многообразны. Прежде всего, опыт нашей делегации на конференции показал, что можно и нужно «держать удар», переходя от обороны в наступление. Нужно, как говорили в советское время, уметь играть на межимпериалистических противоречиях.
Есть смысл задуматься, почему Запад так настойчиво добивался отмены Москвой государственной монополии внешней торговли и почему Москва категорически отвергла это требование. Увы, у РФ сегодня нет такой монополии, а она жизненно необходима, если мы хотим выигрывать экономические войны с Западом.
Наконец, Советская Россия сто лет назад предъявила требования по возмещению ущерба, нанесённого нам торгово-экономической блокадой Запада. А почему бы сегодня не провести скрупулёзную оценку понесенных Российской Федерацией потерь от экономических санкций и не выдвинуть Западу счёт?
Свежие комментарии