Экономическая автаркия, советский прецедент
Здравая экономическая политика государства должна быть направлена на максимальное замещение внешнего рынка внутренним
Слово «автаркия» у нас почти полностью вышло из обихода. Три последних десятилетия любые попытки обсуждения возможности перехода России к автаркической модели экономики рассматривались как угроза построения в нашей стране «рыночной экономики».
Автаркия – слово греческого происхождения (αὐτάρκεια), означающее самообеспеченность, самодостаточность. Оно означает такое состояние экономики страны, когда она не зависит от внешнего рынка товаров и услуг. В новое и новейшее время, когда многие страны стали переходить на рельсы капитализма, начался процесс интернационализации хозяйственной жизни, который уничтожал любые проявления экономической автаркии. Последняя стала восприниматься как некая абстрактная модель, которой в реальной жизни быть не может. Примечательно определение автаркии, которое содержится в Большой советской энциклопедии (БСЭ) первого издания (1926-1947 гг.) Первый том БСЭ, содержащий статью по автаркии, был издан в 1926 году – за три года до начала индустриализации в СССР. И вот что мы читаем: «Автаркия в экономике – теоретически мыслимый хозяйственный уклад страны, которая может самостоятельно существовать, независимо от иностранного ввоза и вывоза, в силу расположения ее на территории, богатой естественными силами (достаточно плодородная земля, минеральные богатства и др.). Как пример, приближающийся к А. в экономике, можно назвать Северо-Американские Соединенные Штаты».
В приведённом тексте особо обращаю внимание на слова «теоретически мыслимый хозяйственный уклад страны». В 1926 году автор статьи и редакторы тома БСЭ еще полагали, что для Советского Союза экономическая автаркия то ли не нужна, то ли невозможна и, вероятно, ему ничего не остается, как быть частью мирового хозяйства. А уже через два-три года советское руководство подготовило тщательно продуманный план индустриализации и определило главные ее задачи. Задач было три. Во-первых, преодоление экономического отставания СССР от наиболее развитых стран Запада. Во-вторых, укрепление обороноспособности на мощной промышленной базе. В-третьих, достижение полной независимости от мирового рынка.
А в партийных и государственных документах второй половины 1920-х годов активно проводилась мысль И.В. Сталина о том, что только экономическая автаркия может обеспечить советскому государству суверенитет. Это была примерно такая же неортодоксальная идея, как идея Сталина о возможности построения социализма в отдельно взятой стране. А Троцкий и его многочисленные сторонники исходили из того, что строить социалистическую экономику можно лишь после победы пролетарской революции в мировом масштабе.
Противники автаркии в лице Николая Бухарина, Григория Сокольникова, Евгения Преображенского, ряда других представителей «левой», «правой», «новой», «объединенной» оппозиций полагали, что торговля с капиталистическим миром будет неизбежным атрибутом новой социалистической экономики. И вот на XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 г. И.В. Сталин в своем докладе съезду впервые озвучил основные идеи будущей индустриализации. И тогда он дал решительный отпор Сокольникову: «Всякому известно, что мы вынуждены сейчас ввозить оборудование. Но Сокольников превращает эту нужду в принцип, в теорию, в перспективу развития. Я говорил в докладе о двух основных, руководящих, генеральных линиях по построению нашего хозяйства. Я говорил об этом для того, чтобы выяснить вопрос о путях обеспечения нашей стране самостоятельного хозяйственного развития в обстановке капиталистического окружения. Я говорил в докладе о нашей генеральной линии, о нашей перспективе, в том смысле, чтобы страну нашу превратить из аграрной в индустриальную… Если мы застрянем на той ступени развития, на которой нам приходится ввозить оборудование и машины, а не производить их собственными силами, то мы не можем быть гарантированы от превращения нашей страны в придаток капиталистической системы. Именно поэтому мы должны держать курс на развитие у нас производства средств производства... Превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими силами необходимое оборудование — вот в чем суть, основа нашей генеральной линии. Мы должны поставить дело так, чтобы помыслы и стремления хозяйственников были направлены в эту именно сторону, в сторону превращения нашей страны из страны, ввозящей оборудование, в страну, производящую это оборудование. Ибо в этом основная гарантия того, что наша страна не будет превращена в придаток капиталистической системы».
О необходимости перехода России к автаркической модели экономики говорили и писали еще до революции: Сергей Федорович Шарапов (1855-1911); Дмитрий Иванович Менделеев (1834-1907); Лев Александрович Тихомиров (1852-1923); Георгий Васильевич Бутми (1856-1919); Александр Дмитриевич Нечволодов (1864-1938) и другие.
Остановлюсь на Л. Тихомирове. Идеи перехода к экономической автаркии и переориентации с внешнего на внутренний рынок содержатся в его работах: «Земля и фабрика» (1899 г.), «Вопросы экономической политики» (1900 г.), «Монархическая государственность» (1905 г.). Тихомиров пишет, что есть несколько стран, которые очень заинтересованы в развитии мирового рынка и втягивании в него всех остальных с превращением последних в объекты постоянной эксплуатации через механизмы внешней торговли. Здесь Тихомиров в первую очередь называет Англию: «Некоторые государства с малой природной территорией решают вопрос своей экономической политики высоким развитием обрабатывающей промышленности, добывая все остальное им нужное торговым обменом. Высочайший тип этого рода представляет Англия. Для такой экономической политики требуется в особенной степени обширные, надежные рынки, в связи с чем становится необходима колониальная политика как для выселения избытка жителей, так и для обеспечения рынков. Этот способ экономики дает огромные выгоды, но лишь при условии, что данная страна имеет слабых конкурентов».
По стопам Англии в последние десятилетия XIX века пошли страны континентальной Европы и Северо-Американские Соединенные Штаты. Понятно, что развитые страны, которые активно развивают свой экспорт, также активно наращивают и импорт. Зависимость от внешней торговли растет как у стран «богатого Севера», так и стран «бедного Юга». В конечном счете, считает Тихомиров, некогда гармоничная экономика и тех и других стран уродуется.
Таким образом, условием независимости государства является его экономическая автаркия. Правда, Л. Тихомиров использует другое, близкое по смыслу выражение: «внутреннее самоудовлетворение». Полное (100-процентное) «самоудовлетворение» он называет «идеей ума». Для подавляющей части стран в начале ХХ века эта «идея ума» никогда не сможет превратиться в реальность. По той причине, что полное «самоудовлетворение» требует большого населения, широкого набора природных ресурсов, обширных плодородных земель, трудолюбивых граждан, удобного рельефа (для перемещения товаров в рамках внутреннего рынка) и др. На начало ХХ века САСШ (несмотря на значительные абсолютные масштабы внешней торговли), по мнению Тихомирова, ближе всего приближались к тому, что он называл «самоудовлетворением», доля импорта в покрытии внутренних потребностей Нового Света составляла всего несколько процентов.
А что Россия? Она, по мнению Тихомирова, также имеет все предпосылки для полного самоудовлетворения, но ими пока пользуется плохо: «Такова Россия, которая, напротив, доселе не может выбраться на эту торную дорогу экономического развития».
Здравая экономическая политика государства должна быть направлена на максимальное замещение внешнего рынка внутренним: «Внутренний рынок… есть рынок экономически наивыгоднейший и в то же время наиболее обеспеченный от случайностей. Сверх того, он может быть наилучше изучаем промышленностью и торговлей, а потому наиболее безопасен от кризисов перепроизводства».
Тихомиров обращает внимание, что внутренний рынок как опора национальной экономики также должен удовлетворять ряду требований. В частности, на внутреннем товарном рынке не должно быть иностранного капитала. В России в начале ХХ века тогдашний министр финансов Сергей Витте вроде бы стал поощрять развитие внутреннего рынка, введя высокие импортные пошлины. Но одной рукой он поощрял внутренний рынок, а другой – приток иностранного капитала в российскую экономику. И иностранцы, находясь за высоким таможенным забором, очень активно осваивали внутренний рынок, получали большие прибыли и выводили их страны. Тихомиров писал о необходимости вытеснения иностранного капитала из России: «Другое условие промышленности, рассчитанной на внутренний рынок, составляет национальный характер капитала. Это значит, что для производства требуется иметь капитал, принадлежащий самим гражданам данной страны, с возможным сокращением иностранного капитала, в ней оперирующего». В данном фрагменте я усматриваю половинчатость предложений Тихомирова. Да, иностранный капитал надо вытеснять. А сохранение национального капитала разве не таит в себе опасности для России? Во-первых, сохранение капитализма в России означает, что российская экономика будет продолжать развиваться по капиталистическим законам, будут по-прежнему возникать кризисы перепроизводства. Во-вторых, любой капитал обычно рождается и делает первые шаги как «национальный», но через некоторое время так называемый национальный капитал неизбежно размывает внутренний рынок и экономическую автаркию.
Несмотря на некоторые противоречия и нестыковки в концепции «экономического самоудовлетворения» Тихомирова, его взгляды на проблему автаркии были учтены при подготовке концепции индустриализации СССР. Практическое воплощение идей перехода страны на модель экономической автаркии произошло в 1930-е годы.
Советская экономика автаркического типа стала первым в новой и новейшей истории прецедентом. Российская Федерация может и должна его повторить.
Станки – оружие в войне за суверенитет
Как Сталин создавал станочный арсенал страны
Цель советской индустриализации 1930-х годов – преодоление экономического отставания Советского Союза от развитых стран Запада, укрепление обороноспособности советского государства и обретение им полного экономического суверенитета. Последнее предусматривало достижение полной экономической автономии СССР. Выражаясь современным языком, проведение полного импортозамещения по всем секторам экономики и всем товарам. Для этого надо было создать отечественное производство средств производства. Под средствами производства понимались предметы труда (сырье и продукты первых его переделов) и орудия труда (машины и оборудование).
На первом этапе индустриализации основное внимание было уделено базовым отраслям промышленности: добыча топлива (уголь, нефть), железной руды, других полезных ископаемых, электроэнергетика, металлургия, крупнотоннажная химия, производство строительных материалов и др.
Далее главным приоритетом стало производство орудий труда – машин и оборудования, с помощью которых можно было бы создавать орудия труда для всех отраслей экономики. Многие машины и оборудование могут быть применены исключительно в рамках одной отрасли. Но есть машины и оборудование, которые нужны буквально всем отраслям экономики. И к таковым универсальным орудиям труда следует относить металлообрабатывающее оборудование – металлорежущие станки, кузнечное и прессовое оборудование (КПО). Именно создание отечественной металлообработки стало тем ключевым звеном, ухватившись за которое руководители Советского Союза рассчитывали вытянуть всю цепь индустриализации. И им это удалось.
Советский Союз должен был иметь арсенал станков и КПО отечественного происхождения. Полагаться на импортные машины и оборудование – все равно что полагаться на иностранное оружие. Учитывая особую значимость станков для Советского Союза, Сталин за две недели до начала Великой Отечественной войны принял решение о создании Наркомата станкостроения. И руководителем нового ведомства назначил талантливого инженера Александра Ефремова. Его роль в обеспечении обороноспособности СССР в годы войны трудно переоценить. Только в первые три месяца войны под руководством этого наркома были вывезены в Сибирь и на Урал более двух сотен машиностроительных заводов. Вывезены и запущены в кратчайшие сроки на полную мощность! В годы войны под руководством Александра Ефремова создавались новые образцы станков, предназначенных для выпуска новых образцов оружия и боеприпасов. К концу войны советское станкостроение освоило выпуск самых сложных образцов, которые не уступали американским, немецким или английским, а кое в чем даже их превосходили. За героическую работу по сохранению и укреплению советского станкостроения в годы войны Сталин наградил наркома Орденом Кутузова. По статуту этим орденом награждались военные командного состава, награда не была «гражданской». В 1951 году Ефремов был похоронен в Кремлевской стене рядом с выдающимися маршалами. Для нашей Победы нарком станкостроения сделал ничуть не меньше!
Надо сказать, что кое-какое станкостроение было и в дореволюционной России. В 1913 году в Российской империи было произведено 1,8 тыс. металлорежущих станков (Народное хозяйство СССР в 1959 году. М., 1960). Известно, что в 1916 году из-за границы поступило 20 тыс. станков (А. Л. Сидоров. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973). Среди установленных станков в 1914—1917 гг. иностранные станки составляли 80,2%, причем остальные 20% станков внутреннего производства представляли собой исключительно мелкие, маломощные станки, предназначенные главным образом для кустарных мастерских и небольших ремонтных цехов (Д.Д. Мишустин. Внешняя торговля и индустриализация СССР. – М., 1938 г.).
После революции и гражданской войны станочный парк существенно сократился, импорт тоже, а отечественное производство находилось почти на нулевой отметке. Станкостроение пришлось создавать на пустом месте. Без натяжки можно сказать, что в стране в середине 1920-х годов не было производства машин, производящих машины. Насколько была велика наша зависимость от импорта по станкам, видно из того, что, по данным Центрального управления народно-хозяйственного учета, из установленных в 1928 г. на разных предприятиях 8020 металлообрабатывающих станков из-за границы было ввезено 5323 станка, или 66,4%. Эти цифры не полностью раскрывают действительную картину, ибо они выражают количество станочного оборудования в штуках, а не в единицах мощности. Если бы станочное оборудование выразить в единицах мощности, то процент иностранных станков по мощности был бы гораздо выше процента количества штук станков.
В 1925 году на XIV съезде ВКП(б) было принято решение о построении социализма в «отдельно взятой стране», а сам съезд вошёл в историю как «съезд индустриализации». Станкостроение было определено высшим приоритетом индустриализации. Капитальные вложения в станкостроение увеличились с 32,9 млн. руб. в 1930 г. до 78,7 млн. руб. в 1932 г.
В 1929 году Совет труда и обороны СССР учредил Государственный трест среднего станкостроения, через год был создан Московский станко-инструментальный институт, а ещё через три года — экспериментальный научно-исследовательский институт металлорежущих станков (ЭНИМС). Число заводов, занятых производством станков, увеличилось с 16 в 1931 г. до 48 в начале 1936 г.
Фактически в годы первой пятилетки произошло рождение отечественного станкостроения, которое стало демонстрировать беспрецедентные темпы роста. В 1928 году в СССР было произведено всего 1783 металлорежущих станка (самых разных видов). То есть примерно столько же, сколько было произведено в дореволюционной России в 1913 году. А уже в первом году первой пятилетки (1929 г.) число произведенных станков более чем удвоилось, составив 3798. Вот объемы производства станков (в единицах) в последующие годы: 1930 г. – 7062; 1931 г. – 12846; 1932 г. 17939. Первая пятилетка, как известно, была выполнена за четыре года, и в четвертый год количество произведенных станков превысило в десять раз число станков, произведенных в 1928 году.
В годы второй пятилетки объемы производства станков продолжали нарастать (тыс. ед.): 1933 г. - 18,0; 1934 г. – 21,0; 1935 г. – 23,4; 1936 г. – 34,0; 1937 г. – 48,5. За пятилетний период объем производства, измеряемый числом станков, вырос в 2,7 раза. Наряду с наращиванием числа станков происходило расширение их ассортимента, улучшались технические характеристики. Некоторых видов станков не было в начале первой пятилетки. Например, зуборезных, револьверных, комбинированных. Первые из названных стали производиться с 1933 года, вторые – с 1931 года, третьи – с 1932 года. Позднее всего – с 1934 года - мы начали производить самый сложный вид станков «автоматы и полуавтоматы»
Если накануне первой пятилетки во всем парке установленных на советских предприятиях станков на импортные станки приходилось примерно 2/3, то уже к концу 1932 года их долю удалось уже сократить примерно до половины.
Станки в годы первой пятилетки стали самой крупной статьей советского импорта. Если в 1926 году их доля в импорте равнялась всего 1,2%, то в 1930 году она уже составила 5,4%. А своего максимума она достигла в 1932 году – 14,0%. Соответственно происходило еще более стремительное наращивание всего станочного парка Советского Союза. Как отмечает Д. Мишустин в своей книге «Внешняя торговля и индустриализация СССР» (1938 год), «СССР за один 1931 г. установил столько новых станков, сколько царская Россия установила за 15 лет. Причем здесь не принимается мощность и квалификация станков, ибо счет здесь ведется в штуках… Если учесть качественный ассортимент, то увеличение парка станочного оборудования СССР будет гораздо большим». Советский Союз быстро догонял европейские страны по величине станочного парка. Впереди с большим отрывом были лишь США. Но по числу установленных в течение года новых станков в 1936 году Советский Союз практически догнал США (у нас было установлено 42 тысячи станков, включая импортные).
Я уже писал о том, что Сталин для быстрого проведения индустриализации осуществил «импортный маневр». Он выразился в том, что на коротком отрезке времени (1929-1932 гг.) был резко увеличен советский импорт при максимально высокой доле машин и оборудования в этом импорте. Пиковое значение импорта было достигнуто в 1931 году. А с 1933 года (начало второй пятилетки) советский импорт машин и оборудования начал резко сокращаться. Советская экономика стала переходить на внутренние источники формирования материально-технической базы советской экономики. В 1933 году импорт машин и оборудования в целом сократился в 4 раза по сравнению с рекордным 1931 годом, импорт станков сократился в 2,5 раза. В частности, не удавалось в слишком сжатые сроки создать свои высокоточные станки, необходимые для производства оружия (хотя на этом направлении работал упоминавшийся выше ЭНИМС). Поэтому СССР продолжал импорт некоторых наиболее сложных станков и во второй, и в третьей пятилетках. Некоторые станки закупались в единичных экземплярах для того, чтобы попытаться сделать отечественные аналоги.
В целом показатель импортной зависимости по станкам продолжал быстро снижаться. По целому ряду сложных станков переломным стал 1936 год. В том году в два с половиной раза возрос выпуск автоматов, полуавтоматов и зуборезных станков. Почти в три раза увеличилось производство шлифовальных станков. Впервые начался в 1936 г. серийный выпуск современных станков для часовой промышленности, агрегатных станков, которые при помощи стандартных узлов (шпиндельная головка) могут быть использованы как высокопроизводительные специальные станки, мощных карусельных станков и т. д.
Возникает законный вопрос: если станки действительно являются своеобразным оружием, то почему коллективный Запад продавал это оружие своему заклятому врагу – Советскому Союзу? Прежде всего, СССР умел играть на межимпериалистических противоречиях. Если нам отказывалась продавать станки Америка, то мы находили подходы к Лондону. Если отказывал Лондон, то мы договаривались с Берлином. Плюс к этому в паруса советской индустриализации задул нужный ветер. Я имею в виду, что почти одновременно со стартом первой пятилетки начался мировой экономический кризис и коллективный Запад стал гораздо более сговорчивым, забывая про свои антисоветские санкции. В 1931 году 55,2% всего американского экспорта металлорежущих станков пришлось на закупки Советским Союзом. В английском экспорте станков на долю советских закупок в 1931 году пришлось 64,3%, а в 1932 году – аж 81,0%. А вот в германском экспорте аналогичный показатель был равен в 1931 году 51,1%, в 1932 году – 74,0%, в 1933 году – 63,0%.
В опыте сталинской индустриализации мы можем найти много интересных подсказок по вопросу о том, как нам в сегодняшней России проводить импортозамещение, особенно в части, касающейся станкостроительной промышленности.
Начинать восстанавливать экономический суверенитет России надо со станкостроения
Санкционная война коллективного Запада против РФ выявила недопустимо высокую зависимость почти всех отраслей отечественной экономики от импорта. Многие предприятия, расположенные на территории Российской Федерации, даже трудно назвать российскими.
Прежде всего потому, что многие из них имеют иностранных собственников. В 2020 году 25% стоимости отгруженных товаров обрабатывающей промышленности РФ приходилось на компании с участием иностранного капитала (с полным или частичным).
Однако я сейчас о другом. Многие действующие на территории РФ предприятия промышленности осуществляют сборку (производство) конечного продукта из комплектующих, узлов и деталей, поступающих в Россию по импорту. На эту часть импорта (называемую «промежуточной продукцией») в 2010 году приходилось 39,8% всего российского импорта; в 2020 году она выросла до 40,9%. При этом конечную продукцию действующие на территории России предприятия представляют обычно как отечественную, ставя на ней клеймо «Сделано в России» (Made in Russia). На официальном языке это называется «локализованное производство». А в конечном продукте порой до 90 процентов приходится на так называемый скрытый импорт.
В состав скрытого импорта входят не только детали и комплектующие, но также ввезённые из-за границы машины и оборудование производственного назначения – инвестиционные товары. По данным Росстата, в 2010 году импорт инвестиционных товаров составил 19,5% всего российского импорта товаров, а в 2020 году он вырос до 25,3%. В абсолютном выражении это 60,6 млрд долл. В рублевом эквиваленте по среднегодовому курсу рубля получается 4,4 трлн рублей. Впечатляет?
Уже не приходится говорить о том, что целый ряд отраслей и производств на территории России сильно зависят от импорта ряда минеральных ресурсов или продукции их первых переделов. Вот некоторые цифры по такому импорту в 2020 году (тыс. тонн): цемент – 1.419; уголь – 22.400; дизельное топливо – 400; каучук синтетический – 85,3; прокат плоский железный – 3.202 и т. д.
Не вдаваясь в дальнейшие детали, отмечу, что в стоимости продукции обрабатывающей промышленности, по оценкам экспертов, на импортную составляющую приходится около половины. И это только то, что видно на поверхности. А если учитывать скрытый импорт, то суммарная импортная составляющая в стоимости продукции, производимой на территории России, существенно превысит половину. Россия за три десятилетия непрерывных рыночных реформ превратилась в сырьевую базу Запада (природный газ, нефть, ряд минеральных ресурсов) и площадку по изготовлению несложной промышленной продукции с помощью достаточно дешевой местной рабочей силы.
Страна с такой экономикой по определению не может быть суверенной. Однако сегодня Россия заявила, что она будет бороться за свой суверенитет. Во всех сферах – военной, информационной, культурной, технологической и, конечно же, экономической.
Одним из главных направлений этой борьбы должно стать импортозамещение. Настоящее импортозамещение, а не лукавая локализация, прикрывающая скрытый импорт, и не переключение импорта с западного направления (США, Европа) на восточное (прежде всего Китай). Импорт товаров из стран коллективного Запада надо заместить на продукцию, создаваемую на территории Российской Федерации, причем без примесей скрытого импорта, даже если он поступает из «дружественной» страны. Сегодня страна «дружественная», а завтра может перестать быть таковой. У России есть обширная территория, богатые природные ресурсы (почти вся таблица Менделеева), большое население, а также уникальный опыт.
Прежде всего, я имею в виду опыт индустриализации в СССР в период с конца 1920-х годов до начала Великой Отечественной войны. Генеральным курсом индустриализации стало создание отечественного производства средств производства. Планы индустриализации и импортных закупок имели свои алгоритмы. Сначала происходили закупки машин и оборудования для создания таких базовых отраслей промышленности, как электроэнергетика, добыча полезных ископаемых, металлургия, производство строительных материалов, крупнотоннажная химия и др.
Далее акцент был перенесен на закупки машин и оборудования, необходимых для создания новых машин и оборудования. А в рамках закупок машин и оборудования для производства орудий труда главным приоритетом стали металлообрабатывающие станки, а также кузнечное и прессовое оборудование (КПО). Располагая такими универсальными орудиями труда, советское государство уже само могло производить орудия труда для всех отраслей экономики.
Если говорить о современной России, то нам не надо начинать массированное импортозамещение с создания базовых отраслей промышленности. Несмотря на значительное разрушение материально-технической базы советской экономики, доставшейся в наследие Российской Федерации, базовые отрасли пострадали в меньшей степени, чем обрабатывающая.
Приоритетом экономической политики РФ должно стать воссоздание основательно порушенного за три десятилетия производства орудий труда – машин и оборудования для всех отраслей экономики. А внутри этого приоритетного направления главный акцент должен быть сделан на производстве самых важных орудий труда – металлообрабатывающего оборудования.
Долгие годы Советский Союз занимал второе-третье места в мире по количеству производимых станков и других видов металлообрабатывающего оборудования. Так, по данным Госкомстата СССР, в 1960 году в стране было произведено 156 тыс. металлорежущих станков, в 1970 году – 202 тыс., в 1980 г. – 205 тыс. По кузнечному и прессовому оборудованию показатели были следующие (тыс. единиц): 1960 г. – 29,9; 1970 г. – 41,3; 1980 г. – 57,2. Примерно половина выпуска всего металлообрабатывающего оборудования приходилось на РСФСР. Во второй половине 1980-х годов, с началом «перестройки», дальнейшее наращивание производства многих видов производственного оборудования, включая металлообрабатывающее, прекратилось. По некоторым видам обозначился спад.
А вот данные по России, приводимые Росстатом. Производство металлорежущих станков (шт.): 1990 – 74.171 (данные по РСФСР); 2000 г. – 8.885; 2007 г. – 5.104; 2016 г. – 4.166; 2020 г. – 5.068. За три десятилетия сокращение производства металлорежущих станков почти в 15 раз! Производство КПО (шт.): 1990 г. – 27302 (РСФСР); 2000 г.– 1246; 2007 г. – 2700; 2016 г. – 2810; 2020 г. – 3583. Сокращение за три десятилетия составило 7,6 раза! Было разрушено не только металлообрабатывающее станкостроение, но также производство станков по обработке других материалов. Так, в 1990 году производство деревообрабатывающих станков составило 25439, а в 2020 году – всего 5363. Ткацких станков в 1990 году было произведено 16.341, а в 2020 году – всего 2. Производство ткацких станков у нас полностью уничтожено!
Можно было бы предположить, что импорт металлорежущих станков и другого металлообрабатывающего оборудования должен был вырасти примерно на такую величину, на которую произошло сокращение внутреннего производства. Однако нет! России как сырьевому придатку, видимо, большие мощности для металлообработки не нужны. Вот данные об импорте Россией металлорежущих станков в последние годы (тыс. ед.): 2017 г. – 12,2; 2018 г. – 14,0; 2019 г. – 13,0; 2020 г. – 13,3; 2021 г. – 16,4.
Попытки начать импортозамещение в части, касающейся станков и другого металлообрабатывающего оборудования, стали предприниматься в 2014 году, когда начались первые экономические санкции США и их союзников против России. Импортозамещение было поручено проводить Минпромторгу. Соответствующая программа была рассчитана до 2020 года и была с треском провалена. А отдельные «успехи» импортозамещения (получившие название локализация производства) оказались липой.
В 2021 году Минпромторг разработал новую программу импортозамещения. Краткая его версия изложена в документе «План мероприятий по импортозамещению в станко-инструментальной промышленности РФ на период до 2024 года» (утверждён приказом Минпромторга от 28.06.2021, №2332) Приведу в табличной форме наиболее важные показатели этого плана (табл. 1)
Табл. 1.
Доля отечественной продукции в общем объеме потребления основных видов продукции станко-инструментальной промышленности
| Вид оборудования и инструментов | 2020 (факт.) | 2024 (план) |
| Станки токарные, расточные и фрезерные металлорежущие | 25 | 33 |
| Кузнечно-прессовое оборудование | 20 | 30 |
| Комплектующие изделия для станков (шпиндели, станины, направляющие, инструментальные магазины и др.) | 15 | 35 |
| Промышленные роботы для выполнения производственных операций | 6 | 15 |
| Электрическое оборудование для пайки и/или сварки | 30 | 45 |
| 3-D принтеры для печати для печати металлических изделий | 30 | 45 |
Источник:данные Минпромторга
Из этих цифр видно: в 2020 году Россия находилась в сильнейшей импортной зависимости по всем видам металлорежущих станков и иного металлообрабатывающего оборудования.
После 24 февраля 2022 года Россия оказалась в жёсткой экономической блокаде. Проблема импортозамещения еще больше обострилась. И вот президент и правительство РФ вновь ставят Минпромторгу задачи по замещению жизненно важных видов промышленного импорта отечественным производством. Стало известно, что Минпромторг подготовил документ «Стратегия развития обрабатывающей промышленности». Пока он имеет статус проекта и ждет утверждения. В документе немало говорится об импортозамещении. Одним из приоритетов импортозамещения в документе справедливо называется станкостроение, которое к сегодняшнему дню почти полностью уничтожено в России. На развитие отечественного производства металлообрабатывающих станков из бюджета на 2023 год запланировано выделение аж 1 млрд рублей. Это гомеопатическая доза. Стратегия Минпрома предполагает, что к 2030 году на российском рынке станкостроительной продукции на отечественные станки будет приходиться аж 38%. А где остальные 62% будем брать?
Свежие комментарии