И МОЯ ДУША ТОСКУЕТ ПО СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ. УРАЛЬСКИЙ ПРОТОИЕРЕЙ

На река?х Вавилонских... Известны печальные строки,
Но касались, как видим, и там покаянных глубин.
На советских реках говорить запрещалось о Боге:
Плен советский безбожный страшней вавилонских чужбин.

Что за время настало? Откуда повсюду подмены?
Стал монахом тиран, всесоюзным курортом – ГУЛАГ.
Позабыли отцы, вспоминая доступные цены,
Что людей зарывали тогда без молитв, как собак.

Мне напомнят, конечно, счастливое детство у моря,
Целину, кукурузу, коммуну за ближней межой.
И кино про уборку, и пир на колхозном просторе –
Был бы рад за людей, если б те не платили душой.

Кто припомнит картину: в Артеке ребячья ватага,
Все с крестами несутся и славят безбожную власть?
И представить смешно: не для всех черноморское благо,
Без удавки на шее в Артек никому не попасть.

Хоть родился в Союзе, однако советским я не был.
И не прыгал, как все – человек покорил небеса!
Я на небо глядел, на бездонное звёздное небо,
И скорбел, что когда-то навечно закрою глаза.

Не вступал в комсомол, с малолетства претила измена,
Крест нательный носил, но тайком, опасаясь невзгод:
Плен советский намного страшней вавилонского плена –
Становился безбожной ордой православный народ.

Две дороги в стране. Вы шагали к победам упрямо,
Высоко поднимая плакаты и с идолом стяг.
Вы смотрели на стройки, а мы на развалины Храмов.
Вы стремились вперёд, чтоб, дойдя, пировать на костях.

Ум и совесть, и честь – только партия этим владела!
Остальных обрекла жить без совести, чести, ума.
И душе ничего! Пятилетки и стройки для тела!
Всех, кто думал иначе, ждала иль сума, иль тюрьма.

Слышу слева и справа истошные вопли-укоры –
Мол, отец фронтовик, а сынок на отца восстаёт.
Но отвечу исчадьям взрывавших святые соборы:
Мой отец воевал, защищая не власть, а народ.

Забывается всё, и святое мешается с тленом.
Кто когда на Руси оды тяжкому игу слагал?
Был ли русич такой, чтобы он, воротившись из плена,
Воспевал полоненье и чтил юбилеи врага?

Таковых не бывало: иуд на Руси отлучали,
Величали Святой нашу Матушку-Русь неспроста.
Шли за веру на смерть и потомкам своим завещали:
Рускiй – значит Христов, Русь не может стоять без Христа!

На реках Вавилонских молчали органы и трубы,
И ведомые в плен возносили молитвы Творцу...
Коль тоска – смертный грех, то по плену тоска грех сугубый,
И служителю Правды об узах тужить не к лицу.

Вот какое стихотворение написал в конце декабря 2018 г. иеромонах Роман (Матюшин),