Муж откинулся на спину. Я наблюдала за ним сквозь ресницы: желваки ходят — похоже, нервничает... Было из-за чего: снова облом! Я уже сама стала комплексовать: если Ванька в порядке, значит, со мной что-то не то, не вдохновляю я его больше.

— Не бери в голову, — словно подслушал он мои мысли. — Ты, как всегда, конфетка, — его рука легла на мой живот, — это я что-то не в форме. Чего-то не хватает...

— Ерунда, — приободрила мужа. А сама ударилась в размышления...

А чего, собственно, не хватает? Все ведь есть: отдельная квартира, удобная кровать, времени куча... Господи! Смешно вспомнить, как мы жили с его родителями! За одной стеной дед кряхтит, за другой — свекор со свекровью переговариваются, в углу, за шкафом Димка, Ванин брат, сопит: спит или нет — кто его знает... И еще кошка, ревнивая бестия, все норовит в самый неподходящий момент в зад когтями вцепиться. Вот и попробуй в таких условиях сексом заняться.

Да какой там секс! Мы на этом раздолбанном диване пошевельнуться боялись, чтобы скрипом весь дом не разбудить. Пробовали в ванной запираться: откроем душ на всю, и... Но не проходило и пяти минут, как в двери уже тарабанил кто-нибудь из родственничков: «Вы там скоро?» Нашим настоящим спасением стал старый, длинный, как скамейка, «Мерседес» свекра — сам он из-за проблем с сердцем на нем уже практически не ездил, и Ваня частенько выпрашивал у отца ключи. Если вы скажете, что эта колымага неудобна, то я вам отвечу: это смотря для кого! Нам с Ванькой очень нравилось — особенно где-нибудь за городом, в лесочке или на заброшенном пустыре, на малолюдной улице, в темном дворике — для интимной обстановки годилось все, лишь бы не было свидетелей.

Когда Ванин дед умер, родители решились разменять квартиру. Димка остался жить с отцом и матерью, а мы с Ваней стали счастливыми обладателями собственных метров. Это было чудо! Больше не нужно было, закутавшись в халат, как в паранджу, пробираться на цыпочках в ванную или ласкать друг друга под одеялом до изнеможения в ожидании, когда все, включая подлую кошку, наконец-то уснут...

Оказалось, прохладную кожу старого «Мерседеса» прекрасно может заменить не только ортопедический матрас, но и кухонный стол или вибрирующая стиралка — как бы в отместку за упущенное мы методично опробовали каждый угол, каждую поверхность в доме. Это было познавательно, скажу я вам! Хотя, признаться, иногда я скучала по продавленным сиденьям нашего «Мерса»...

— Отец просил отвезти его на дачу, — муж нехотя поднялся с постели, — а я свою тачку вчера на сервис сдал: тормоза барахлят. Маршруткой точно не поеду, придется, наверное, такси заказывать, — рассуждал он вслух.

— Возьми отцовский «Мерс»! — посоветовала я. — Он еще на ходу?

— Думаю, да, — Иван усмехнулся. — А что, это мысль! Хочешь со мной?

— Туда-обратно? А что, можно, — согласилась я.

...Возвращались домой вечером. Ехали молча. Старый мотор радостно урчал, доказывая свою состоятельность. Ваня крутнул ручку магнитолы. «А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь...» — ностальгировала Успенская. Я прикрыла глаза, нащупала рукой рычажок и надавила — спинка натужно поползла вниз.

— А помнишь?.. А помнишь?.. — мы хором захихикали, вспоминая свои прошлые забавы.

Я увидела, как в муже зажглась какая-то искра, и сама почувствовала волнение. Ваня съехал с трассы в неглубокий овражек и заглушил мотор. Пару минут мы сидели, молча, явно думая об одном и том же. Я рассматривала его напряженный профиль, пульсирующую жилку на шее, отворот расстегнутой рубахи. Вдруг моя рука сама потянулась к его бедру. Ваня обернулся:

— Переберемся назад? — предложил он полушепотом, глаза его горели.

— Давай, — счастливо кивнула я. Знакомая прохлада потертой кожи: спиной я нащупала привычную вмятину в сиденье.

Мы стали спешно срывать друг с друга одежду, ударяясь руками и ногами о стенки и двери тесного салона. — А если нас кто-нибудь обнаружит? — шептала я, задыхалась от страсти.

— Плевать, — муж постанывал от нетерпения, — мы совершеннолетние! Мимо нас по трассе неслись надменные авто, удивленный месяц заглядывал в окна салона, где мы с мужем успешно воскрешали затоптанные унылым бытом чувства...